Философия литературы

В своей напористо-экспрессивной манере автор размышляет об идеологической роли искусства – и не только литературы, но и живописи, театра и даже архитектуры, – в формировании «нового» типа личности, и весьма жестко критикует, с одной стороны «пролетарское чванство» полуграмотных идеологов и влиявших на них представителей богемного авангардизма, мечтавших «сбросить старую культуру с корабля современности», а с другой – не менее хлестко прохаживается и по традиционно-патриархальным пристрастиям в искусстве Ленина и особенно Сталина (хотя прямо ни один из них в книге и не называется). В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Многолетний труд автора об идеологической роли искусства, литературы, театр и даже архитектуры, – в формировании «нового» типа личности. Работа Троцкого, переведенная на множество языков, широко популярная у «левых» интеллектуалов Запада, впервые изданная в 1923 году, затем запрещенная в СССР и опубликованная в России только в 1991 году. Книга, над которой автор трудился урывками много лет с 1907 по 1923гг. В своей напористо-экспрессивной манере автор размышляет об идеологической роли искусства – и не только литературы, но и живописи, театра и даже архитектуры, – в формировании «нового» типа личности, и весьма жестко критикует, с одной стороны «пролетарское чванство» полуграмотных идеологов и влиявших на них представителей богемного авангардизма, мечтавших «сбросить старую культуру с корабля современности», а с другой – не менее хлестко прохаживается и по традиционно-патриархальным пристрастиям в искусстве Ленина и особенно Сталина (хотя прямо ни один из них в книге и не называется). © ООО «Издательство АСТ», 2023

В парадигме философии литературы рассматриваются повести Н.С. Лескова 1870-х годов, в которых актуализированы проблемы онтологии человеческой жизни, художественной антропологии, деятельностной природы человека, его способов отношения к миру, формирования личности как процесса самопроектирования и самоактуализации. Жанровая поэтика философских повестей «Смех и горе», «Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых. (Из записок княжны В.Д.П.)», «Детские годы. (Из воспоминаний Меркула Праотцева)» анализируется с точки зрения типологии повести данной жанровой разновидности и эстетического своеобразия произведений, структурные компоненты которых, ассоциирующиеся в системе взаимосемантизации, фиксируют познавательное качество жанра указанной стадии его исторической эволюции. Онтологический потенциал хронотопа философской повести Н.С. Лескова в корреляции с многосубъектностью повествования объективируется в особом типе сюжета, являющимся олицетворением авторской мысли. Контекстуальный и комплексный подходы реализуются в процессе изучения функциональной роли философской повести Н.С. Лескова в литературном процессе. Этой цели подчинено рассмотрение стратификации человеческого измерения как системообразующего фактора нарративных феноменов рядом протекающей литературной деятельности писателя.

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги XX века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги XX века» (2012), «От… и до… Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившегося школьникам и учителям трехтомника «Русская литература для всех». Книга «Структура и смысл» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джастин Вир рассматривает сложные взаимоотношения между авторской саморефлексией и литературной традицией в трех самых известных русских романах первой половины двадцатого века: «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака и «Дар» Владимира Набокова. Оригинальное прочтение этих романов выявляет значительный сдвиг, произошедший в русской традиции психологической прозы 20 века. Согласно Виру, все три романиста по-своему отвечают на двойной кризис, характеризующий их время: общую модернистскую дестабилизацию идентичности и отчуждение от литературной традиции, случившееся после Революции 1917 года. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Отмечая личную приверженность Достоевского русскому православию, Джонс утверждает, что понять вымышленный мир писателя можно только оценив полифонию самых разных отраженных в произведениях религиозных переживаний – от истовой веры и до радикального неверия. Как автор романов Достоевский пренебрегал внешними проявлениями религиозности и показывал, что путь человека к «осанне» должен проходить через «горнило сомнений». Малкольм В. Джонс – почетный профессор русского языка в Ноттингемском университете (Великобритания), один из основателей и почетный президент Международного общества Достоевского. Автор книг и статей о Достоевском, некоторые из которых уже доступны на русском языке: в частности – «Достоевский после Бахтина», опубликованная в 1998 году. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

В монографии анализируется лирика В. В. Набокова как часть художественного космоса, ментального мира писателя. Аспектами анализа выступают проблемы целостности и единства космоса Набокова, реализуемые в лирике, выступающей, с одной стороны, компонентом мира Набокова, а с другой – самостоятельным, но не автономным миром, связанным с утверждением и развитием философских, онтологических и собственно эстетических принципов Набокова в границах лирического пространства. В качестве семиологического факта анализируется первое стихотворение художника, рассмотренное в контексте других первых произведений. Целостное лирическое пространство Набокова анализируется в аспекте поэтической реализации категорий «входа» и «выхода», установления семантического объема понятия «вечность», идентификации форм «потусторонности» и состояния лирического субъекта («прозрачность/непрозрачность»). Амбивалентность набоковской лирики, тяготеющей к синтезу с эпосом с одной стороны и к родовой автономности с другой, идентифицируется в разнообразных формах синэстезии. Концептуализация феноменологических качеств лирики Набокова находит выражение в глобализации и абсолютизации зрения и принципа зримости, в свою очередь выступающих основой для синэстезии лирики и архитектуры в аспекте специфических для Набокова поисков пространственного выражения темпоральности. Адресована студентам, преподавателям вузов, учителям школ, лицеев, гимназий, а также всем интересующимся творчеством В. В. Набокова.

В книге содержатся размышления представителей современной русской культуры о философии русского авангарда в живописи и литературе. По мысли авторов книги, авангард относится не к области искусства, а к области мысли. Если в нем и представлено искусство, то это искусство для искусствоведов. Но, к сожалению, искусствоведы не готовы к встрече с мыслью. Авангард реформирует искусство. Его поэзия – это поэзия для поэтов. Его живопись – это живопись не для зрителей, а для художников. В авангарде искусство отсылает к себе самому, говорит о себе и ни к какому другому существованию вне себя не обращается. Кандинский, Малевич, Хармс, Введенский – близнецы-братья. Они говорят, но язык их неизвестен. В книге предпринята попытка расшифровать философский смысл посланий русского авангарда. Книга предназначена философам, искусствоведам, культурологам, антропологам и всем тем, кто интересуется проблемами современной философии и культуры.

Роман Марселя Пруста (1871–1922) В поисках утраченного времени является со времен его публикации в 1910–1920-х годах неослабевающим вызовом читателям всего мира. Что это: необозримая книга-собор в традиции больших романов XIX века, панорама рафинированной культуры Европы «конца прекрасной эпохи», сметенной мировыми войнами, опыт философского осмысления памяти средствами литературы, попытка автора разобраться в самом себе, его раздумье о том, что значит написать книгу и как на это решиться, или, наконец, предложение читателю понять, что значит по-настоящему книгу прочесть? Всё это вместе и многое другое, о чем с разных сторон размышляют девять читателей Пруста: литературоведы, философы, историки искусства. И, конечно, Поиски – это вызов переводчику, который в этой книге принимает Елена Баевская, открывающая фрагментарный, но в то же время единый вид на корпус текстов выдающегося французского писателя. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Монография посвящена символическому миросозерцанию Ф.М. Достоевского. В работе обосновывается новая для достоевсковедения культурно-историческая типология символа, которая существенно восполняет преобладающий в литературоведении подход к символу как к универсальной категории. Различия культурно-исторических типов и стилей символики от Античности до эпохи Нового времени – это точки вхождения в специфику символического мышления, эпохальную и индивидуальную. Издание рекомендовано для студентов филологических и философских факультетов, преподавателей и всех интересующихся творчеством и миросозерцанием Ф.М. Достоевского, а также вопросами развития философии.

В монографии анализируется лирика В. В. Набокова как часть художественного космоса, ментального мира писателя. Аспектами анализа выступают проблемы целостности и единства космоса Набокова, реализуемые в лирике, выступающей, с одной стороны, компонентом мира Набокова, а с другой – самостоятельным, но не автономным миром, связанным с утверждением и развитием философских, онтологических и собственно эстетических принципов Набокова в границах лирического пространства. В качестве семиологического факта анализируется первое стихотворение художника, рассмотренное в контексте других первых произведений. Целостное лирическое пространство Набокова анализируется в аспекте поэтической реализации категорий «входа» и «выхода», установления семантического объема понятия «вечность», идентификации форм «потусторонности» и состояния лирического субъекта («прозрачность/непрозрачность»). Амбивалентность набоковской лирики, тяготеющей к синтезу с эпосом с одной стороны и к родовой автономности с другой, идентифицируется в разнообразных формах синэстезии. Концептуализация феноменологических качеств лирики Набокова находит выражение в глобализации и абсолютизации зрения и принципа зримости, в свою очередь выступающих основой для синэстезии лирики и архитектуры в аспекте специфических для Набокова поисков пространственного выражения темпоральности. Адресована студентам, преподавателям вузов, учителям школ, лицеев, гимназий, а также всем интересующимся творчеством В. В. Набокова.

Роман Марселя Пруста (1871–1922) В поисках утраченного времени является со времен его публикации в 1910–1920-х годах неослабевающим вызовом читателям всего мира. Что это: необозримая книга-собор в традиции больших романов XIX века, панорама рафинированной культуры Европы «конца прекрасной эпохи», сметенной мировыми войнами, опыт философского осмысления памяти средствами литературы, попытка автора разобраться в самом себе, его раздумье о том, что значит написать книгу и как на это решиться, или, наконец, предложение читателю понять, что значит по-настоящему книгу прочесть? Всё это вместе и многое другое, о чем с разных сторон размышляют девять читателей Пруста: литературоведы, философы, историки искусства. И, конечно, Поиски – это вызов переводчику, который в этой книге принимает Елена Баевская, открывающая фрагментарный, но в то же время единый вид на корпус текстов выдающегося французского писателя. © Эвербук

В книге представлены ключевые эссе западных теоретиков литературы 1960 —1980-х годов, дающие представление о становлении и основных подходах современной литературной теории. Классические работы Дерриды, Бодрийяра, Лиотара, де Мана, Яусса, Изера и др. вводят в проблематику современного гуманитарного знания, знакомят с основными положениями постструктурализма и психоаналитической школы, рецептивной эстетики и постмодернизма, неомарксизма и феминизма. Книга может использоваться как антология для курсов по теории литературы, современной философии, критической теории. Для преподавателей и студентов гуманитарных специальностей, литературоведов, культурологов. 4-е издание, стереотипное

Изучение экзистенциальной традиции в русской литературе – новое и весьма перспективное направление в исследовании художественной литературы XX века. Исходя из категории «художественное сознание» как основополагающей при интерпретации литературного процесса, автор рассматривает события и факты русской литературы XX века в тесной связи с развитием литературы европейской. Интерпретация творчества русских и европейских писателей с использованием контекстно-герменевтического метода позволила наглядно продемонстрировать единство экзистенциальной парадигмы культурной жизни в России и Европе XX века. Реконструируя русско-европейские писательские диа- и полилоги (С. Кьеркегор – Ф. Тютчев – Л. Толстой – Ф. Достоевский – А. Шопенгауэр – Ф. Ницше – Ф. Кафка – А. Белый – Л. Андреев – Ж.-П. Сартр – А. Камю – И. Бунин – В. Набоков – Г. Иванов и др.), автор очевидно демонстрирует параллелизм, а подчас и первенство русских писателей в развитии экзистенциальной традиции.

Книга «Другая Троица» рассказывает о «сущностной форме» – троичной основе литературных (и кинематографических) сюжетов: герой ↔ Хозяйка зверей (она же Прекрасная Дама) или Источник жизни и смерти (в виде той или иной стихии) ↔ двойник-антипод героя. При наложении на конкретный сюжет «сущностная форма» не делает его истолкование примитивным – наоборот, позволяет увидеть многие элементы в их взаимосвязи. Книгу «Другая Троица» можно рассматривать и как произведение фантастического жанра, а «сущностную форму» – как сквозной художественный прием этого произведения.

В этой книге дается единый ответ на множество разнообразных вопросов. Например: • Почему Ельпенор падает вниз головой с крыши дома Цирцеи? • Почему в фильме «Зеркало» размокает и осыпается потолок? • Что общего у Чичикова с Кинг-Конгом? • Что означает торчащая из песка голова в фильме «Белое солнце пустыни»? • Почему падение убитого Ленского в снег сравнивается с падением снеговой глыбы по скату горы? • Почему чайки смотрят на Гайавату блестящими глазами? • Какая тысячелетняя тайна скрыта в подвижных голых локтях госпожи Пшеницыной в «Обломове»? И тому подобное. Для всех, кому это важно знать.

В этой книге идет разговор о ряде существенных линий в текстах русской, а также западноевропейской литературы (о «линии» зеркала, о «линии» страха падения, о «линии» кружения или кольца, о «линии» восточного чужеземца…). Кроме того, вы увидите, как эти «линии», сопрягаясь между собой, образуют единую динамическую картину.

Монография посвящена советской литературе факта как реализации программы производственного искусства в области литературы. В центре исследования – фигура Сергея Третьякова, скрепляющего своей биографией первые (дореволюционные) опыты футуристической зауми с первым съездом Советских писателей, а соответственно большинство теоретических дебатов периода. Автор прослеживает разные способы Третьякова «быть писателем» в рамках советской революции языка и медиа – в производственной лирике, психотехнической драме и «нашем эпосе – газете». Каждая из стадий этих экспериментов требует модификации аналитического аппарата от чисто семиотической через психофизиологию восприятия к медиаанализу носителей. Заключительная часть книги посвящена тому, как литература факта смыкается с аналогичными тенденциями в немецком и французском левом авангарде (зачастую под непосредственным влиянием идей Третьякова, как в случае Беньямина и Брехта), а затем продолжается в такой форме послежития фактографии, как «новая проза» Варлама Шаламова. Павел Арсеньев – поэт и теоретик литературы, главный редактор журнала [Транслит], лауреат премии Андрея Белого (2012). Доктор наук Женевского университета (Docteur ès lettres, 2021), научный сотрудник Гренобльского университета (UMR «Litt&Arts») и стипендиат Collège de France, специалист по материально-технической истории литературы XIX–XX вв.

Михаил Наумович Эпштейн – российско-американский философ, культуролог, литературовед, лингвист, эссеист, лауреат премий Андрея Белого, Лондонского Института социальных изобретений, Международного конкурса эссеистики (Берлин – Веймар), Liberty (Нью-Йорк). Профессор Университета Эмори (США), автор трех с лишним десятков книг и более семисот статей и эссе, переведенных на двадцать четыре иностранных языка. «Постмодернизм в России» – это разностороннее исследование российского постмодерна, его истоков и основных этапов в ХХ – ХХI веке, а также культурно-исторических отличий от западного постмодернизма. В России постмодернизм стал не только направлением в философии, литературе и искусстве, но и способом критического и иронического осмысления повседневности, общественно-политических и технических симулякров. Эта книга писалась почти сорок лет, одновременно со становлением самого российского постмодернизма, у истоков которого стоял и сам М. Эпштейн. Автор выдвигает оригинальную концепцию конца Нового времени и соотношения постмодернизма с модернизмом, коммунизмом, экзистенциализмом. Рассматривает основные литературные и теоретические программы постмодерна в творчестве его ярких представителей (А. Синявского, И. Кабакова, Вен. Ерофеева, Д. Пригова, Т. Кибирова, А. Гениса…) и отдельных направлений (метареализм, концептуализм, соц-арт, арьергард). В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Название книги неслучайно. Философия и поэзия – два сродных, но притом специфических, одно в другое без остатка не разменивающихся, поля человеческого воображения и словесного творчества. Об их содержательных различиях – концептуальности философии и спонтанной образности поэзии – написано немало. Немало будет сообщено читателю и на страницах этой книги.