Поэзия XVIII века

В настоящем издании собраны ранние работы крупнейшего специалиста по истории русской литературы XVIII в. Г. А. Гуковского. Исследуя русскую поэзию данного периода, Г. А. Гуковский в 1920-е годы основывался на идеях и аналитическом инструментарии русского формализма. Формальный метод в его исследованиях был модифицирован и приспособлен к задачам изучения литературы, находящейся в периоде становления. Публикуемые работы составляют ту часть творческого наследия ученого, которая сохраняет наибольшую актуальность и оказывает стимулирующее воздействие на современные разыскания. Его исследования, посвященные полемике Ломоносова и Сумарокова, сумароковской школе, раннему Державину, русской элегии и анакреонтике, концептуальным основам русского классицизма, входят в сокровищницу отечественной филологии и являются необходимым подспорьем и для историков литературы, и для студентов-филологов.

Все знают, что Шарль Перро писал сказки, но мало кто знает, что он к тому же писал и басни. В данном сборнике басни, знакомые читателю с детства, оживают и в виде иллюстраций - фонтанов Версаля, изображавших сии сюжеты ещё в XVII веке, и в виде очень бережного перевода, передающего стилистику Великого века.Книга предназначена для широкого круга читателей.

Цель монографии – показать содержательную насыщенность стиха, его тесную связь с языком и смыслом поэтического произведения, а также с другими явлениями художественной формы. Автор исследует становление и преобразование классической национальной стиховой культуры, основы которой заложил Ломоносов, а наивысшая точка развития была достигнута Пушкиным. Наряду с именитыми поэтами XVIII—XX вв. (от Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова до Д. А. Пригова, Л. Рубинштейна и Т. Кибирова) привлекаются произведения малоизвестных и вовсе не известных стихотворцев. Монография состоит из двух книг. В первую из них входят исследования по теории стихосложения и по истории русского стиха XVIII—XIX вв.

Вторую книгу монографии М. И. Шапира составили исследования по истории русского стихотворного языка XVIII—XX вв., а также по истории русского стиховедения и лингвистической поэтики (от Московского лингвистического кружка до наших дней). На материале произведений Ломоносова, Пушкина, В. Хлебникова, О. Мандельштама, В. Маяковского, Б. Пастернака, Д. Хармса, А. Твардовского, И. Бродского, Д. А. Пригова, Т. Кибирова и др. автор исследует взаимоотношения языка, стиха и смысла и развитие русской стиховой культуры. В приложение включены статьи М. И. Шапира, непосредственно примыкающие по своему содержанию к теме монографии, а также полная библиография его опубликованных работ.

Принц Шарль-Жозеф де Линь (1735-1814) – бельгийский военный деятель, дипломат, поэт и мемуарист эпохи Просвещения. В этой книге собраны стихотворения принца де Линя, адресованные нашим соотечественникам. Стихотворения воспроизводятся по изданию: «Mélanges militaires, littéraires et sentimentaires», 1795-1811.

Все знают, что Шарль Перро писал сказки, но мало кто знает, что он к тому же писал и басни. В данном сборнике басни, знакомые читателю с детства, оживают и в виде иллюстраций - фонтанов Версаля, изображавших сии сюжеты ещё в XVII веке, и в виде очень бережного перевода, передающего стилистику Великого века. Книга предназначена для широкого круга читателей.

Стихи немецких поэтов-классиков привлекли меня сказочностью, таинственностью сюжетов, мистикой с элементами ужаса, завораживающей образностью и разнообразием тем, у Гейне ещё и искромётным юмором, иногда мрачным. Стихи захватывают и переносят в фантастический мир волнующий, пугающий, пробуждающий новые, ранее неведомые эмоции, ощущения и чувства. Рильке удивительный поэт. Лучше Марины Цветаевой о нём не скажешь: "Вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя – стихотворение... Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия». Я специально оставил первые варианты переводов, чтобы читатель видел, как не просто передать суть и дух стихов этих поэтов. Кроме того, неточные переводы порой красивее точных. Я не знаю ни одного перевода стихов Рильке, сделанного Цветаевой, и только два Пастернака, дружившего с Рильке. Видимо, любовь к поэту мешала переводам. Романтика Шиллера прекрасна и возвышенна. Приятного чтения.

Психологический портрет и характерные эпизоды биографии Ф.И. Тютчева. Стихи к первой жене Элеоноре и второй жене Эрнестине.

Стихи немецких поэтов-классиков привлекли меня сказочностью, таинственностью сюжетов, мистикой с элементами ужаса, завораживающей образностью и разнообразием тем, у Гейне ещё и искромётным юмором, иногда мрачным. Стихи захватывают и переносят в фантастический мир волнующий, пугающий, пробуждающий новые, ранее неведомые эмоции, ощущения и чувства. Рильке удивительный поэт. Лучше Марины Цветаевой о нём не скажешь: "Вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя – стихотворение... Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия». Я специально оставил первые варианты переводов, чтобы читатель видел, как не просто передать суть и дух стихов этих поэтов. Кроме того, неточные переводы порой красивее точных. Я не знаю ни одного перевода стихов Рильке, сделанного Цветаевой, и только два Пастернака, дружившего с Рильке. Видимо, любовь к поэту мешала переводам. Романтика Шиллера прекрасна и возвышенна. Приятного чтения.

Стихи немецких поэтов-классиков привлекли меня сказочностью, таинственностью сюжетов, мистикой с элементами ужаса, завораживающей образностью и разнообразием тем, у Гейне ещё и искромётным юмором, иногда мрачным. Стихи захватывают и переносят в фантастический мир волнующий, пугающий, пробуждающий новые, ранее неведомые эмоции, ощущения и чувства. Рильке удивительный поэт. Лучше Марины Цветаевой о нём не скажешь: "Вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя – стихотворение... Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия». Я специально оставил первые варианты переводов, чтобы читатель видел, как не просто передать суть и дух стихов этих поэтов. Кроме того, неточные переводы порой красивее точных. Я не знаю ни одного перевода стихов Рильке, сделанного Цветаевой, и только два Пастернака, дружившего с Рильке. Видимо, любовь к поэту мешала переводам. Романтика Шиллера прекрасна и возвышенна. Приятного чтения.

Стихи немецких поэтов-классиков привлекли меня сказочностью, таинственностью сюжетов, мистикой с элементами ужаса, завораживающей образностью и разнообразием тем, у Гейне ещё и искромётным юмором, иногда мрачным. Стихи захватывают и переносят в фантастический мир волнующий, пугающий, пробуждающий новые, ранее неведомые эмоции, ощущения и чувства. Рильке удивительный поэт. Лучше Марины Цветаевой о нём не скажешь: "Вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя – стихотворение… Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия». Я специально оставил первые варианты переводов, чтобы читатель видел, как не просто передать суть и дух стихов этих поэтов. Кроме того, неточные переводы порой красивее точных. Я не знаю ни одного перевода стихов Рильке, сделанного Цветаевой, и только два Пастернака, дружившего с Рильке. Видимо, любовь к поэту мешала переводам. Романтика Шиллера прекрасна и возвышенна. Приятного чтения.

Поэтический образ Петербурга… Какой он? На протяжении многих веков этот город являлся источником вдохновения для известных поэтов. У Антона Дельвига – искрящийся и веселый, у Александра Пушкина – величественный и строгий, у Николая Некрасова – комичный и неспешный, у Александра Блока – таинственный и молчаливый, у Зинаиды Гиппиус – холодный и нерушимый, у Анны Ахматовой – родной и свободный. Но всегда это одно и то же место, окруженное особым ореолом. Окно в Европу, Северная Венеция, колыбель трех революций, город белых ночей или просто Питер. Петрополь, Петроград, Ленинград, Санкт-Петербург – каким бы именем ни называли поэты любимый город на Неве в разные периоды его истории, с момента основания и до наших дней он остается дорог сердцу каждого, кто хоть раз побывал в нем.