Русская драматургия

История одного недоразумения глазами жильцов одного дома. Неожиданный взрыв сломанного счетчика приводит к тому, что подвернувшегося курьера подозревают в терроризме, дед меняет религию, а молодая пара пересматривает свои отношения.

Герои пьесы один за другим скрываются в своем чулане и исповедуются перед стареньким телевизором.

В лаборатории, где работает главный герой пьесы, стала пропадать кровь одной группы и резус-фактора. Его жена продает пылесосы и не знает, что сына преследуют отморозки в метро. Тем временем популяция насекомых этим летом значительно превышает допустимую норму.

Герои «Шарманки» – идеальные люди только что созданной страны Советов. Молодёжь, идущая к социализму через каждое, даже самое бытовое, действие, ребята, для которых «Идея» уже успела стать частью сердца, и старшее поколение, тянущее нарождающееся государство к бюрократии и окостенению. Их столкновение, взаимное удивление и становится двигателем сюжета. «Идея» начинает помещаться в прокрустово ложе «руководства массами» и ставится предметом охоты буржуазных агентов.

Великий русский писатель А. П. Чехов (1860–1904) на Западе известен прежде всего как автор пьес. Такие его драматические произведения, как «Чайка», «Вишневый сад», «Дядя Ваня» и другие, ставятся на сценах разных стран и неизменно пользуются успехом. Предлагаем вниманию англоязычных читателей одну из самых известных пьес Чехова «Три сестры», написанную в 1901 году.

Два соседа обсуждают совершенные в городке убийства. У одного из них в руке револьвер…

Монография посвящена изучению драматургии А. П. Платонова конца 1930 – начала 1950-х гг. в качестве органической части его творчества как единого метатекста. Рассмотрение пьес «Голос отца», «Волшебное существо», «Ученик лицея», «Ноев ковчег (Каиново отродье)» ведется на обширном материале, включающем в себя также прозу, публицистику, записные книжки, письма, архив писателя. Художественное своеобразие поздних пьес Платонова раскрывается с помощью синтеза различных методов исследования: контекстуально-мотивного, микропоэтического, «генетического». Избранный аспект исследования проявил одновременно «генезис» платоновских драм и их мотивную структуру. А обращение к фольклорным, библейским, литературным контекстам позволило впервые прочесть тайнописный слой рассматриваемых произведений, наметить художественно-философскую эволюцию Платонова-драматурга. Книга рассчитана на литературоведов, студентов-филологов, аспирантов, преподавателей, учителей-словесников и всех интересующихся наследием А. Платонова.

Несколько лет назад я получила предложение написать сценарий по серии книг «Роддом». Продюсер высказал пожелание, особо воодушевившее меня: «Давай напишем о нашей молодости, как мы жили! Не про бандюков, не про «святые девяностые», а про жизнь обыкновенных людей! Какими мы были, как становились взрослыми людьми… Но только в «медицинском интерьере»!» На волне успеха первого сезона «Теста на беременность» никаких других интерьеров ожидать и не приходилось. Впрочем, меня это более чем устраивало, учитывая мою медицинскую специальность, мой клинический и жизненный опыт. К тому же, где люди раскрываются во всей своей полноте, как не в близости рождения или смерти. Так что, подтянув героев романов «Приёмный Покой», «Коммуна», «Психоз», «Девять месяцев» и некоторых своих авторских сборников, я засела за работу. Сценарий выходил хорош! Таковым его находили и продюсер, и редакторы, и режиссёры и актёры… Почему он до сих пор не в производстве? Я не знаю. Я всего лишь автор сценария, а не продюсер. В любом случае, у меня есть возможность опубликовать его на ЛитРесе. В сценарии тридцать две серии, это довольно объёмный труд даже для прочтения, потому публиковать буду по восемь серий.

Продолжение сценария сериала «Роддом».

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЕЛКОВСКИМ СТАНИСЛАВОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БЕЛКОВСКОГО СТАНИСЛАВА АЛЕКСАНДРОВИЧА. Эта книга – результат творческих усилий и изысканий политолога и писателя Станислава Белковского в 2018 году. Пьеса «12» была написана специально к 100-летию Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова, отмечавшемуся в марте нынешнего года. Она посвящена личности его сооснователя и первого художественного руководителя Александра Блока. Повесть «Брейгель» – о необычайных похождениях-приключениях полного тезки и двойника автора, политического консультанта на пенсии, живущего в столице, в районе культовых Патриарших прудов. Герой стремится во что бы то ни стало попасть в Вену на выставку Питера Брейгеля-старшего.

Вот и «третий сезон»  сценария сериала «Роддом».  Явление молодых Мальцевой и Панина. Семейные тайны и почему их вредно хранить. Тайны вообще – и какова их опасность для здоровья и жизни в целом?!  Есть ли жизнь после смерти и не пришла ли пора подлечить богов? Верить  ли фактам, если они не вписываются в догму? А как же быть с догмой, гласящей: фактам нельзя не верить? Насколько вредно для человека быть врачом? Почему врачи такие вредные, и часто врачи покрывают друг друга – и это отлично известно доброму обывателю! А если врачи покрывают пациентов – это уже не так вредно или как? Нужно ли человеку сойти с ума, чтобы начать нормально видеть и понимать, или мы изначально – целый космос, в котором гуляет звёздный ветер, иногда сдувая нам крышу? Не вся ли наша жизнь – эпидемия безумия и почему добрые обыватели так охотно верят в грязь,  охотно становясь злыми обывателями? Почему глупцам всё ясно, а умные люди не всегда могут найти ответы на непростые простые вопросы этики и морали, духа и буквы, добра и зла? Лично я, Татьяна Соломатина, не могу сказать наверняка, кто из моих героев хороший, а кто злой. И даже на первый взгляд откровенно плохой может оказаться всего лишь жертвой обстоятельств. Что, впрочем, не отменяет его вины, потому что свобода воли – всегда твоя, это единственное, что у нас есть: свобода воли. Авторская свобода воли вертеть героями как тебе угодно. Не это ли делает с нами бог? И если верно то, что на небесах принимается истиной то, что каждый из нас считает истиной на земле, я стараюсь создавать людей разных, и погружать их в самые разные обстоятельства, каждый раз надеясь, что они непременно сделают правильный выбор, хотя и совершенно свободный. Ну, пооолная «Санта-Барбара»! Только динамичней, интересней, понятней и куда роднее. И как всегда: на самом интересном месте! Но таковы законы жанра. А четвёртый, заключительный, сезон не за горами. Оставайтесь на ЛитРесе!

«Я каждый день вижу осыпающиеся крылья ангелов – они исчезают, не долетев до земли. Ангелы кричат – и люди радуются этому крику, ждут его в своём болезненном счастье бескрылых существ. Смерть крыльев – рождение жизни. Я переживаю это с каждым ангелом и с каждым человеком». От себя лично добавлю: если вы выпишете все экранные надписи этой саги и повесите их на видном месте, это будет весьма духоподъёмно. А если вы их пронумеруете – то будете знать «про что» каждая серия. К тому же авторы всех высказываний, использованных мною в качестве экранных надписей – врачи, от античности до наших дней. Глубокий им поклон за их знания, служение, энергию… Почти всех. Кроме последней… Ей отведите особое место. До новых встреч на ЛитРесе!

Обновлённая и осовремененная версия пьесы «Лайф-Лайф» 2006 года. Поезд снова останавливается в тоннеле, пассажиры оживают: появляется мафия, Лайфист превращается в модного ныне Лайфхакера. Тренинг общения, сменивший своё название на «Лайфхак», мутирует в курсы оздоровления сознания, или хитрости жизни. Курс в новой версии стал более современным – с упоминанием пабликов, гифок, соцсетей, айфонов и более смелых инструментов ведения бизнеса. Герои стали более выпуклыми и циничными, в них можно увидеть себя и своё близкое окружение. Пьеса – это сатира на общество, рассказанная самим обществом. В книге присутствует нецензурная брань!

«…Неожиданно из кармана халата Джинна вылетает маленький компьютер-планшет – он падает на сцену так, что зрители это сразу замечают. Однако из всех персонажей на сцене это замечает только Дима. Он разворачивается к планшету, быстро поднимает его, бросает взгляд назад, видит, что никто не обращает на него внимания, и засовывает планшет себе в карман.…»

«Всё действие пьесы происходит в одних и тех же декорациях, изображающих квартиру Александра (лишь в паре сцен эта же квартира несколькими легкими «штрихами» ненадолго превращается в квартиру Полины). Левая сторона сцены изображает жилую комнату квартиры – в ее глубине виднеется большое окно, слева от окна находится выход в прихожую с входной дверью, еще левее у стены комнаты стоит большой двустворчатый шкаф. В самом дальнем углу комнаты находятся телевизор и небольшой столик с компьютером. В центре комнаты, между окном и зрительным залом, стоит диван, перед которым находится журнальный столик. Жилую комнату квартиры и кухню разделяет либо небольшая стена-перегородка, либо просто открытая барная стойка. В самой кухне, рядом со стеной-перегородкой, находится пара кухонных тумбочек, на которых стоят микроволновка, цветок в горшке, чайник… В правом углу кухни находится холодильник. В центре кухни, ближе к зрительному залу, стоит кухонный стол, возле него – пара табуреток. Все остальные предметы интерьера (нарисованные на стенах квартиры или же реальные – наподобие вешалки у входной двери, настенных часов, стульев в жилой комнате и т. д…) не играют ключевой роли и могут быть распределены по сцене так, как захочется режиссеру. Итак, пьеса начинается…»

«Действие пьесы начинается при опущенном занавесе, в темном зале. Появляется тревожная музыка – на темном занавесе начинают мелькать смутные световые пятна, изображающие блики полицейских сирен и прожекторов спасателей, а также смазанные силуэты людей, из-за занавеса раздаются голоса…»

Что есть любовь и на что она способна? Для большинства людей любовь – это цветы и признания в чувствах, это романтические вечера и свадебный вальс. Но иногда любовь бывает другой – когда о ней невозможно сказать, но когда она дает силы свернуть горы на пути к своей мечте и вернуть надежду любимым там, где ее уже не осталось, когда она готова отдать последнее и подарить жизнь в ситуации, в которой, казалось бы, это уже невозможно, когда она оглушает тех, кто не верит в нее, и меняет их судьбы… Настоящая любовь случается редко, но потому она и называется настоящей, что способна на всё.

Елена Гремина (1956–2018) и Михаил Угаров (1956–2018) – выдающиеся деятели российского театра, идеологи движения «Новая драма», создатели и руководители первого в России негосударственного и полностью независимого театра документальной пьесы «Театр. doc», большая часть спектаклей которого создается в жанре «документального театра». Спектакли, основанные на реальных биографиях, монологах и диалогах обычных людей, невымышленных текстах и событиях, неоднократно участвовали в престижных международных фестивалях, получали профессиональные премии. В первом томе сборника представлена драматургия Елены Греминой. В книгу вошли пьесы разных лет («За зеркалом», «Сахалинская жена», «Братья Ч» и другие). Документальные тексты Греминой для «Театра. doc» вошли во второй том сборника.

«В связи с нынешней пандемией на каждой стране, каждом городе и каждом деревенском клубе висит амбарный замок. Возникает дерзкая догадка: а, может, дело не в вирусе? Может, дело как раз-таки в замках? Время снимать замки – и время их развешивать. Может быть, глобализация достигла той степени, когда все ждут повода, чтобы закрыть дверь? Эти и другие вопросы решают четыре пациента инфекционной больницы имени Альбера Камю. Они еще не знают, что на этом пути их ждут большие открытия». Евгений Водолазкин

«Музей» – третья пьеса в сборнике Евгения Водолазкина «Сестра четырех». «Пьеса “Музей” – не историческая и не социальная. Это не “история”, а, выражаясь по-лермонтовски, “история души”. Точнее – двух душ. Жанр я определяю как трагифарс – но с развитием действия фарс испаряется, остается трагедия. Грустная повесть о том, как – по Гоголю – поссорились “два единственные человека, два единственные друга”. Герои – Сталин и Киров, место и время действия – СССР тридцатых годов. Я мог бы их назвать, допустим, Соловьевым и Ларионовым, но тогда пришлось бы долго объяснять, что один – волевой, а другой – не очень; я был бы рад поместить моих героев на Луну образца 2020 года, но тогда требовалось бы рассказать, отчего в этот момент там сложилась такая безрадостная атмосфера. Обычно я избегаю писать об исторических лицах, потому что реальный контекст отвлекает. Речь ведь идёт не о конкретных людях, а о человеческих типах». Евгений Водолазкин