Книги автора: Яков Сычиков

Антиутопическая повесть. Попытка автора переварить в себе всю конспирологическую накипь 90-х и нулевых с ее тайными заговорами, мировыми правительствами, переосмысленными "Протоколами сионских мудрецов", помноженных на пресловутый "План Даллеса".Содержит нецензурную брань.

Когда Табунову было шесть лет, семья их уменьшилась. Как-то вечером мама вернулась домой, но в подъезде ее уже ждали сотрудники НКВД, они схватили ее и увезли на допрос. Выяснилось, что она была влюблена в шпиона английской разведки и с предприятия передавала ему образцы советских секретных разработок под кодовым названием «Навоз Парнасский». Она выносила их на грязных перчатках вместе с землей. Отец Табунова поседел за одну ночь. Ему сказали, что она занималась с англичанином любовью по-французски. Через два дня ее расстреляли.Содержит нецензурную брань.

Людей можно условно поделить на нормальных и ненормальных; нормальным легче жить, чем не нормальным, следовательно, людей можно дальше делить — на успешных и неуспешных; отсюда — и почти окончательно — мы можем поделить людей на богатых и бедных. И чем нормальные успешней, тем они богаче, а чем ненормальные неудачливее, тем они беднее, а чем беднее, тем еще больше они ненормальнее. Вот такая вот хмурая алгебра жизни. Сборник рассказов, объединенных темой одиночества, неустроенности и бесполезности.

Если попытаться найти что-то общее между этими рассказами, то, кроме автора, их объединяет тема превращения. Это не значит, что читателя ждут отсылки к Кафке, нет, автор, скорее всего, и не знал о пражском классике, когда писал собственное произведение. Потому что это истории молодости, пусть и пересказанные метафорическим языком и уложенные в фантасмагорическую форму, но далекие от высоколобой литературщины. Так экспериментально пишешь только раз в жизни, и никогда уже потом не возвращаешься во времена, где фантазия легко из смерти делает птичий полет или дар, что ты отдаешь «в шероховатые смуглые руки матери», а «луна, словно кем-то высверленное из любопытства отверстие», висит в небе лишь для того, чтоб бог мог подглядывать за нашими бесконечными превращениями.

ОГОНЬ И ЛЁД Погибнет этот мир в огне Иль в ледяной броне? Я больше верю в страсть, огонь. А впрочем, если б дважды он Исчезнуть мог, вполне Холодной ненависти ком Сказать позволит мне, Что мир погибнет подо льдом Не хуже, чем в огне. Перевод Андрея Гончарука

Здесь все имеет смысл с рождения до смерти — Великие дела и сотни пустяков. Мне выпало пожить на голубой планете — На Родине Любви, страданий и стихов. CАША ВЕБЕР

Беги ко мне, мой раненый зверёк, тебе я сон и сонм, и рагнарёк, и тьма богов, и снег, и тяжесть льдин, и Один, жертвующий глаз один, волна, вальгалла ледяных морей, уснуть навек — не значит умереть. Лилия Вахитова

Когда Табунову было шесть лет, семья их уменьшилась. Как-то вечером мама вернулась домой, но в подъезде ее уже ждали сотрудники НКВД, они схватили ее и увезли на допрос. Выяснилось, что она была влюблена в шпиона английской разведки и с предприятия передавала ему образцы советских секретных разработок под кодовым названием «Навоз Парнасский». Она выносила их на грязных перчатках вместе с землей. Отец Табунова поседел за одну ночь. Ему сказали, что она занималась с англичанином любовью по-французски. Через два дня ее расстреляли.Содержит нецензурную брань.

Рассказы экспериментального периода, незаконченные повести. Неумолимо выпотрошенные из закромов памяти неизжитые детские травмы и ошибки юности, определяющие болезнь "потерянного поколения" 90-х и нулевых. Главной герой рассказов часто рефлексирующий и постепенно сходящий с ума человек.Содержит нецензурную брань.

Чем становишься старше, тем меньше возможности выйти на улицу просто так – без всякой надобности и поклажи. В смысле, без рюкзака, сумки, телефона, паспорта. Я вполне уютно чувствую себя в комнате – как вмонтированная в бетон жизнь.Рассказы, наброски, этюды, экспромты.Содержит нецензурную брань.