Мир без греха

Мир без греха
Сергей Вадимович Томилов

Во второй половине двадцать первого века мир докатился до глобального кризиса и на стыке эпох изменяется судьба цивилизации. Решение о падении привычного порядка и перехода в эру биотехнологий будет принято не одним героем или группой политиков, а простыми действиями обычных профессионалов своего дела, порой даже не знакомых друг с другом. Потерять мир навсегда или построить общество будущего – выбор в руках простых людей человеческой цивилизации.

Авторское предисловие

Содержание данной книги является вымышленным и не претендует на реальное отображение событий, персонажей, мест или юридических лиц, представленных в тексте. Автор ни в каком случае не поддерживает, оправдывает или поощряет поведение людей, представленное в произведении.

Пролог

Память стиралась, становилась тусклыми картинками, незначительными и мелкими осколками прошлого. Полузабытое детство, яркие годы юности, энергичная молодость – все исчезало. Что-то мешало сначала вспомнить детали, моменты, целые дни и недели, а в какой-то момент даже знание о том, что он забыл, растворялось.

Он пытался запомнить один день. Почему-то это казалось важным.

Последний месяц работы в технической службе. Они демонтировали старые дата-центры, переносили данные или уничтожали их за ненадобностью. В этом провозились очень долго: во время бесконечных протестов и погромов часть здания оказалась охвачена огнем, большая часть техники пришла в негодность.

Уже в самом конце работ на объекте он проверял блоки один за другим и наткнулся на гигантский кусок не соединенной с сетью частью системы. С удивлением обнаружив, что все в сохранности, подключено и работает, он попытался вскрыть информационный массив, но все было закодировано и наглухо заблокировано.

– Старший, у меня здесь что-то непонятное.

– Конкретно что? – раздраженно отозвался старший. – Друг, если ты меня вызвал из-за какой-то чепухи, я расстроюсь.

– Тут все серьезно, – заверил он старшего.

Он безуспешно пытался вскрыть гигантские архивы, пока не пришел главный. И вдвоем у них не получилось даже хоть немного продвинуться вглубь. Оставалось только одно: демонтировать целый сектор и отправить рабочую технику на экспертизу. Старший сказал притормозить и ушел разговаривать с вышестоящим начальством. Надолго, все это время он продолжал штурмовать неприступный цифровой форпост.

Вернувшись, старший долго смотрел на высокие монолитные кубы, в ответ они тихонько гудели. Работали, скрывая внутри себя петабайты неизвестной информации.

– Пошли, оставляем все на своих местах.

– Как? Этот сектор работает непонятно над чем. Надо выяснить…

– Ты чего такой трудный? – с неприязнью уставился на него старший. – Сверху сказали ничего не трогать, ясно?

Напоследок он обернулся и ему показалось, что серверы ему подмигнули. Мистика какая-то.

Он забыл все это, устав цепляться за канувшее в небытие воспоминание. А пару мгновений спустя и то, как его уволили с работы. Дальнейшее он забывал с радостью: месяцы, проведенные в постепенном обнищании и позже в алкогольном угаре. Память исчезала стремительно, пока не остался последний краткий эпизод.

Он упал и не мог самостоятельно подняться, запутавшись в лохмотьях. Его избили в центре города. Роняя на пол крупные капли слез и крови, сжимал в израненных руках острые осколки разбитой бутылки. Сползал по стене, а над ним ярко и весело горела большая неоновая надпись: «С новым 2070 годом!».

Затуманенное сознание дернулось в конвульсии, перед глазами все поплыло. В неестественной позе с перекошенным лицом он смотрел на яркий свет, вспыхнувший перед ним. Вот так все закончится?

– Это Лидеринг. На пересечении седьмой и шестой улиц около парка в переулке алкаш. Похоже на ножевое, тут все в крови и дерьме. Передайте парамедикам, чтобы поторопились, он отъезжает.

Свет спустился ниже, перестал ослеплять, и он увидел полицейского. Его спасут, он не умрет. И он радостно провалился в небытие комы.

Последнее воспоминание растворилось без следа. Глаза, не мигая, смотрели в черноту, которая разломилась на четыре части, уплывающие в стороны. Открывшееся яркое освещение не ослепляло, он все видел отчетливо.

– Шина ЦНС функционирует без отклонений, форсирование проведено успешно, – мужчина в сине-белом лабораторном халате посмотрел на него и тут же отвел взгляд. – Биокибер с порядковым номером триста сорок два готов.

– Все, забираем его, – послышался глухой голос сбоку, – Еще один ангел в строю.

Он спокойно смотрел вверх, когда потолок пришел в движение. Боли больше не было. Как и эмоций.

Зато он теперь чувствовал нечто новое. Эмоции каждого человека поблизости, как тонкие струны, звучали где-то в глубине его головы. И он знал, что некоторые из этих эмоций могут вернуть ему боль.

Этого он не допустит.

Ничто не вечно

Смена формаций, эпох и идей.

Сотни путей открыла для всех, но, как прежде,

В каждой судьбе отдельной всегда большинство людей –

Лишь декорации в круговороте дней.

Виктор Аргонов

Моросил едкий и холодный осенний дождь. Ветра не было, ночной европейский холод пробирал нулевой температурой. Вечерний сумрак улицы рвали прерывистые блики проблесковых маячков от полицейской машины. Едкое неоновое свечение старых вывесок и сполохи новых голографических современных рекламных установок больше раздражали, нежели освещали улицу.

Офицер полиции в полевой форме стремительно вылез из машины, зло сплюнул на мокрый асфальт и с прищуром посмотрел в сторону копающихся у стены медэкспертов. От них отчетливо несло спиртом и еще какой—то медицинской дрянью, в отличие от приятного, сухого и ароматного салона электромобиля. В приоткрытой дверце труповозки сиял дешевый голопроектор с извивающейся женщиной.

"Крылатый ублюдок! Мудак чернокрылый!" – совсем нецензурно подумал полицейский. В файле полицейской базы данных говорилось о смерти гражданского, возраст и личность уже были установлены.

Пахло кровью.

Крылатый ублюдок торчал здесь же, флегматично наблюдая за работой полиции и медиков. Три машины призывно звали в свое теплое нутро на мягкие сиденья – стандартная полицейская колымага, фургон экстренной помощи медиков и "ФиналФури–205" лейтенанта Макса по кличке Цербер. Свое прозвище Максимилиан Лидеринг заслужил два года назад, с появлением на улицах крылатых. Некоторые полицейские упорно не желали расставаться с оперативной работой и таскались в патрулях по улицам, в тщетных попытках настучать по печени хотя бы хулиганью. Почти двухметровый крепкий лейтенант Макс не был исключением, да и внешность у лейтенанта полиции была бульдожья – крупный приземистый торс с почти невидимой шеей. Прозвище коллег прочно пристало к офицеру еще и за то, что никак не успокоится и не заживет нормальной жизнью после появления биокиберов. Офицер полиции Лидеринг постоянно вызывался добровольцем в патруль, в то время как остальные просиживали штаны в управлении, сменив уличную полевую форму на деловой костюм. Начальству такая инициатива не нравилась и, благодаря этим обстоятельствам, Макс все еще был лейтенантом.

Мрачный вечер в мрачной компании двух медиков–пьяниц, квартального сержанта, трупа девчонки и черного ангела. Последний создавал для офицера больше всего негатива. Матовые черные одежды скрадывали движения двухметровой мощной фигуры. Широкий силуэт биокибера был обрамлен в матовую нанокомпозитную броню почти повторявшую форму тела крылатого. Порядковый номер на наплечнике, двести сорок два, из первых трех сотен, созданных самыми первыми из второго поколения биокиберов. Не молодое и не старое лицо – на висках пробивается седина. Никогда не понятно, о чем они думают, лишенное эмоций выражение лица, как будто глубокой задумчивости. Или попытки прислушаться.

Макс подошел к биокиберу и, глядя снизу-вверх, спросил:

– Зачем ты ее убил?

Он даже не изменился в лице – был также спокоен. Как будто муху прибил. Говорили, что в лабораториях Центра их меняли так, что они были уже не людьми в общем. Макс охотно в это верил, разглядывая безэмоциональное лицо, покрытое сетью шрамов. Черный ангел шевельнулся и посмотрел на Цербера, потом отвел взгляд, как будто осматривая улицу целиком. Зрачки биокибера мгновенно изменили форму, приспосабливаясь – фары давали сильный свет.

– Сильный эмоциональный выброс, – проскрежетал черный ангел, люди вокруг вздрогнули. Биокиберы отвечали редко.

– Лейтенант, оформляйте документы, очевидцы уже все рассказали, – бросил из сумрака один из медиков.

Да, тупая эмка. Молодежь поголовно проводила время в сети, а молодые шейли и эмки города были постоянно под действием пси, наследием медицинских прорывов шестидесятых. Эта нажралась психотропников и, шатаясь, брела по улице, наткнулась на крылатого. Заорала в приступе эйфории и бросилась на него. Свидетели рассказали, что никогда не видели черного ангела в таком состоянии. Обычно им хватает одного выстрела БАна. Биокибер разрядил в девчонку всю обойму своего огнестрельного кинетического вооружения.

Черный ангел спокойно продолжал стоять посреди улицы. Один из медиков подошел вплотную к полицейскому. Макс принюхался – от медэксперта отчетливо несло перегаром.

– Лейтенант, тебе когда–нибудь пневмомолотом по яйцам били? Ты бы уже никогда не встал после такого. Они такого не могут выдержать – их такими создали.

– Тебе то откуда знать, алкаш? Забирайте все, что осталось и спрессуйтесь у себя в труповозке. – презрительно смерил его взглядом Цербер.

Медик пожал плечами и отошел подальше от негативного представителя правопорядка. Макс скрипнул зубами. Девчонке было на вид лет шестнадцать. Сейчас уже трудно было определить возраст по развороченному выстрелами трупу. Останки медики погрузили на носилки под тяжелым взглядом лейтенанта. Кивнув вопросительно глядевшим на него медэкспертам, Цербер размашистым шагом подошел к машине и рывком бросил себя в сидение водителя. Грохнул дверью так, что напарник Эшли Салливан проснулся.

– Чего воюешь?

Макс не ответил, достал сигареты из кармана и закурил. Эш поморщился старомодной привычке напарника. В полицейском управлении курили только трое из всего штата– капитан, лейтенант и вечно обдолбанный психотропами уборщик.

– Если все посмотрел, заводи и поехали, я сегодня вовремя хочу домой свалить.

– Да–а, – протянул Макс, выпуская облачко сизого дыма. – Я тоже. Мне еще на шестом сегодня племянницу встречать. Подумать только – ребенка ушатал. Ворона драная. Эш, ты не видел – там просто в хлам.

Напарник пошевелился и, протянув руку, включил радиостанцию. Эфир молчал. Оживленные полицейские переговоры стихли два года назад.

– Племяшка симпатичная?

– Ты у меня свой галстук сейчас съешь, – хмуро заметил Макс.

Эш в притворной защите вскинул руки и засмеялся. Макс завел мотор и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Чернокрылый стоял на том же самом месте, видимо в округе было спокойно. Макс мысленно пожелал ему захлебнуться под дождем и вывел машину с тротуара на дорогу. Выехали на проспект – до управления по времени было пятнадцать минут пути от места происшествия, и Эш снова задремал.

Неказистое здание двадцатых годов, облупленное с местами отвалившимися модными в те годы зеркальными панелями, под дождем выглядело еще более жалким, чем обычно. Угрюмо чавкнула автоматика, раздвинув двери и пропустив в здание полицейских. Дежурный кисло глянул на напарников, кивнул и вновь уткнулся в экран портативного компьютера под стойкой, выражая полное презрение к работе.