Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Маша и Шерхан
Равиль Ихсанов
В 80-е годы ХХ века самая большая страна мира вступила в последнюю фазу системного кризиса.
Шерхан предпринимает попытки предупредить свое окружение о приближающейся катастрофе. Кандидатом экономических наук, докторантом одного из престижных столичных вузов заинтересовывается республиканский КГБ. И быть молодому ученому в тюремной камере, если бы не его отец – видный представитель столичного истеблишмента. Шерхана отправляют в ссылку: на должность главного экономиста колхоза имени Ленина, которым руководит его тесть, известный далеко за пределами региона Башлык. Шерхану предстоит стать исполнителем роли Ромео в спектакле народного театра колхоза, влюбиться в исполнительницу роли Джульеты – Машу, получить в дар золото Башлыка за день до его ареста, найти ему должное применение, несмотря на все попытки органов изъять весомые мешочки с империалами.
Маше предстоит уехать из маленького азиатского городка в Москву с плодом любви под сердцем.
Они встретятся. Отец и сын. Через годы и расстояния.
Равиль Ихсанов
Маша и Шерхан
Иван был сыном человека-легенды, военного советника при президентах ряда стран Ближнего и Переднего Востока. Иван, как и его отец, начал с должности младшего военного переводчика и звания лейтенанта. Прошло несколько лет. С погонами подполковника и дипломом военной академии Иван получил должность военного атташе в одном из посольств России в ближнем зарубежье. Иван обладал многими достоинствами, в том числе феноменальной памятью. Ему ничего не стоило процитировать фрагмент из прочитанной им несколько лет назад книги, привести формулу из учебника. Это помогло ему во время отпуска вспомнить сокурсника по академии – офицера из Центральной Азии. Иван просто вспомнил его автобиографию, среди многих других, к которым он получил нелегальный доступ. На всякий случай. Масса информации никогда не была лишней для Ивана. Он носил ту же фамилию, что Шерхан, бывший главный экономист бывшего колхоза имени Ленина. Именно с ним наказала встретиться мать. Его бывший сокурсник тоже славился своей феноменальной памятью. Они были в свое время уникумами специального факультета военной академии.
Перед отлетом из Москвы в Ташкент у Ивана состоялся памятный разговор с матерью:
– Просто прочитай дяде Шерхану вот эти строчки Перси Биши Шелли, – сказала Маша. – «Любовь чахнет под принуждением; самая её сущность – свобода; она несовместима с повиновением, с ревностью или страхом». Я надеюсь на твою феноменальную память. Заучи наизусть.
– Судя по содержанию афоризма поэта, вы были с дядей Шерханом хорошими друзьями? – только и сказал Иван.
– Очень хорошими друзьями, – уточнила Маша. – Пришло время, сын мой, узнать давнюю семейную тайну. Шерхан приходится тебе отцом по крови. Я подумала, что в мои годы будет грехом уносить с собой в могилу тайну твоего появления на свет. Он об этом не знает. Пусть это останется между нами. Прости. Ничего в нашей жизни не меняется. И это самое главное. И еще передай бронзовый бюстик Надежды Константиновны Крупской. Его когда-то покупал твой дед в Москве. В честь того, что я стала директором школы ее имени. Я увезла бюстик в Москву. Пусть вернется на свое место. И спроси: «Что стало с бронзовым бюстиком Владимира Ильича Ленина?». Попроси у него помощи, если таковая будет нужна. И обязательно предложи свою помощь. И спроси у него: «Как у него с философией?». И передай ему это письмо…
***
Перед встречей со своим биологическим отцом Иван вместе с сыном Шерхана – Даниялом, прошлись по центральной улице районного центра. Ее главой примечательностью был большой парк, выходящий на набережную реки Кызыл Дарья (Красная Река). Скоротечная азиатская весна уже сдавала свои позиции жаркому лету, и река вернулась в свое привычное русло после прохождения обильных селевых вод. Ее воды неспешно неслись на равнинную часть региона, чтобы слиться в громадном Чоркурганском водохранилище, а затем разлиться по полям. Молодые люди зашли в чайхану – местное кафе, как и многое другое расположенное в парке под сенью вековых восточных платанов. Ее посетителей развлекал молодой певец. Одна из его песен, исполнявшаяся под ритмичные удары по азиатскому бубну – дойре, привлекла его внимание. Он и не заметил, как ему принесли чайник с зеленым чаем и блюдо с пловом из молодой баранины. Строки из газели знаменитого Рудаки ударили ему в сердце:
«Только раз бывает праздник, раз в году его черед –
Взор твой, пери, праздник вечный, вечный праздник в сердце льет.
Раз в году блистают розы, расцветают раз в году,
Для меня твой лик прекрасный вечно розами цветет.
Только раз в году срываю я фиалки в цветнике,
А твои лаская кудри, потерял фиалкам счет.
Только раз в году нарциссы украшают грудь земли,
А твоих очей нарциссы расцветают круглый год.
Эти черные нарциссы, чуть проснулись – вновь цветут,
А простой нарцисс, увянув, новой жизнью не блеснет.
Кипарис – красавец гордый, вечно строен, вечно свеж,
Но в сравнении с тобой он – горбун, кривой урод.
Есть в одних садах тюльпаны, розы, лилии – в других,
Ты – цветник, в котором блещут все цветы земных широт.
Ярче розы твой румянец, шея – лилии белей,
Зубы – жемчуг многоценный, да рубина – алый рот.
Вот из жилы меднорудной вдруг расцвел тюльпан багряный,
На багрянце тоном смуглым медный проступил налет.
Вьется кругом безупречным мускус локонов твоих,
В центре – киноварью губы, точно ярко-красный плод.
Ты в движенье – перепелка, ты в покое – кипарис,
Ты – луна, что затмевает всех красавиц хоровод.
Но ты гурия в кольчуге, ты луна с колчаном стрел,
Перепелка – с кубком хмельным, кипарис, что песнь поет.
Не цепями приковала ты влюбленные сердца –
Каждым словом ты умеешь в них метать огонь и лед…».
Иван вспомнил покойную жену Елену, у них остался сын Андрей, которому недавно исполнилось два года, и на его глазах выступили слезы. Он смахнул их, без аппетита съел заказанное блюдо и предложил Даниялу встать из-за стола…
Молодые люди посетили последнее пристанище дедушки, бабушки, других старших родственников Ивана по материнской линии. Они отличались своей ухоженностью на фоне многих других могил христианской части старого кладбища. Иван отдал праху родных людей низкий поклон.
Они подошли к дому Шерхана, что ничем выделялся на зеленой тенистой улице от других домов. Пожилой седовласый человек с маленькими руками и добрыми улыбчивыми глазами встретил Ивана и Данияла на пороге своего небольшого, аккуратно выбеленного кабинета…
***
Шерхан перед встречей с Иваном увидел сон. Его взору открылась бесконечная панорама военного парада. Он отчетливо, словно его глаза были вооружены мощным биноклем, видел все мелкие детали демонстрации наступательной и оборонительной мощи страны. Сотни людей, одетых в военную форму, несли в руках автоматические винтовки. Марш боевых машин пехоты, самоходных автоматических зенитных пушек, гаубиц и ракетных комплексов продолжили танки. Его глазу были доступны номера на орудиях, мелкие щербинки от осколков снарядов на башнях танков, масляный блеск патронов в лентах, которыми были заправлены пулеметы. Он, к своему великому удивлению, улавливал запах грубого сукна, обувного крема на сапогах, оружейной смазки, пороха в дулах винтовок, пулеметов и пушек. Над трибуной проносились самолеты и вертолеты. С транспортного самолета посыпались десантники. Небо расцветилось парашютами. Ему и находившимся рядом с ним двум персонам, одетым в генеральскую форму, были адресованы приветствия солдат, сержантов и офицеров, печатавших шаги навытяжку мимо трибуны. Прошли последние парадные расчеты, а затем и сводный военный духовой оркестр. Генералы подошли к нему. Один из них, смутно напоминавший кого-то своей изящной фигурой и маленькими руками, сказал: «Отец, прошу вас, пройдемте с нами, нас ждут…».
***
Этому и другим событиям нашего повествования предшествовали другие, не менее значимые. Их разделили по времени около 50 лет.
***
Большую фарфоровую чашку – касу, что вмещает в себя пол-литра водки, он выпивал одним махом, а затем закусывал умело приготовленной бараниной, маринованным диким луком и горькими горными травами. Не только управитель касы, но и баран был выдающимся: с гигантским курдюком. Курдюк – это одна из наиболее примечательных принадлежностей барана местной азиатской породы. Это тот самый куцый дрожащий бараний хвост, который путем направленной народной селекции превратился в колышущееся на каждом шагу вместилище жира.
Но курдюк курдюку рознь. Качество мяса барана, в том числе его курдюка, зависит от технологии откорма животных. Одно дело – стойловое содержание на комбикормах и сухой люцерне, другое – предгорные и горные просторы с их разнотравьем, перепадами дневных и ночных температур, неспешными переходами баранов: с одного пастбища на другое, с одного увала на другой, с очередного плато на другое.
Знатоки полагают, что каждая трава и родник оставляют свой вкус в мясе. Насколько это близко к правде, трудно судить. И трав, и родников много, как и баранов. Но рассматриваемое нами баранье мясо отличается по вкусу в самую лучшую сторону от того, что было выращено на ферме. Но чтобы согласиться с данным аргументом, следует почувствовать вкус мяса. Его приготовление не требует больших усилий. Разделанного барана запекают в большой глиняной печи, подвесив за ножки под жар древесных углей, обогащенного ароматным дымом от веток и ягод местного горного можжевельника – арчи. В финале получается мясной деликатес – тандури-гошт. Наиболее ярые поклонники такого специально приготовленного барашка отдают предпочтение его запеченному курдюку.
Правда, чтобы есть без меры мясо и жир такого барана, нужно богатырское здоровье. Не помешает также привычка потреблять бараний жир с младенчества. Стоит у ребенка в рассматриваемой местности появиться молочным зубам, ему в ручонку в качестве прикорма дают кусочек запеченного или сваренного бараньего курдюка. Который он, обсасывая, обкусывает до полного уничтожения. Однако. Повседневное полноценное потребление детьми мяса и курдюка барана и в рассматриваемое время, и в наши дни напрямую связано с доходами семьи. Председатель коллективного хозяйства имени Ленина не жаловался ни на здоровье, ни на уровень жизни родителей.
Это об его застольных подвигах – фарфоровых касах, вмещающих по пол-литра водки и употребляемых зараз, и идет речь. Ящик «белоголовой» в жаркое время года всегда стоял в затопленном состоянии, с булыжниками внутри для устойчивости в укромном тенистом месте берега бурной горной речки. Она все подмывала и никак не могла подмыть высокий каменистый берег, на котором стоял комплекс зданий и сооружений правления коллективного хозяйства. Гостиница на пять персональных и четыре совмещенных номеров, а также банкетный зал на 20 персон и отдельная кухня располагались несколько особняком, ближе к отмели. Ну а водка была самой дорогой в то время массовой отечественной марки. «Старка». И всегда была готова к употреблению членами авторитетных комиссий и делегаций, которые посещали эти благодатные места в тесном кругу сопровождающих лиц.
Впрочем, начальство выбирало коллективное хозяйство имени Ленина для финальных поездок почетных гостей не только из-за наличия колоритной фигуры его председателя. Никогда не пьянеющий хозяин, сколько касушек с водкой он бы ни принял – это было и вправду круто. Гостей, поддающихся его уговорам: «Надо уважать хозяина стола и пить наравне. Хотя бы то, что налито в пиалы» (объем пиалы примерно в пять раз меньше объема касы), выносили на топчаны у берега речки, под прохладный ветерок с близких гор. Освежиться. Победный счет всегда оставался за касой. Но одной импозантной личности, к слову, выдающегося организатора колхозного дела в масштабах региона, было явно мало.
На территории коллективного хозяйства имени Ленина находилось широко известное за пределами страны место паломничества верующих. Представители конфессий нет-нет да поднимались по протяженной извилистой тропинке. Она имела перила на самых крутых участках и вела на вершину гигантского холма, заросшего боярышником, кизилом, барбарисом, фисташкой и другими полезными плодовыми кустарниками. Похороненный в скромном, устремленном синим майоликовым куполом в вечность, мавзолее святой исполнял просьбы по обретению долгожданного родного ребенка, причем, именно нужного пола. Следовало просто обратиться с мольбой в направлении резного надгробия из местного бело-серого мрамора над местом последнего пристанища святого.
Еще одной выдающейся местной примечательностью была нежная форель в горных речках. Блюда из нее, преимущество отдавалось жаренной на кунжутном масле рыбе, хорошо шли под местное белое сухое вино. Ну а местное красное вино подавали под шашлыки из куропаток, перепелок, а также маринованного в соке овощей и зелени говяжьего мяса на шпажках из веточек плодовых деревьев. Это для тех гостей, которые полагали, что печеное мясо барана и водка нанесут сильный удар по их печени, желчному пузырю и другим органам. Впрочем, для гостей, вдобавок к своим титулам и званиям обремененных почтенным возрастом и сопутствующими болезнями, существовали и другие альтернативные блюда. Одно из них представляло тушеного в горном луке и травах с минимальным добавлением кунжутного масла ягненка, что был забит путем преждевременного извлечения из лона матери. Естественно, таким образом, прерывалась и жизнь овцы – матери недоношенного ягненка. На одной чашке весов было деликатесное мясо ягненка, так и не вкусившего молоко матери, и его шкурка, только таким образом сохраняющая характерные волны (или ребра, говоря языков скорняков) высококачественной смушки золотистого, серо-белого, коричневого и черного цветов. На другой чашке весов была жизнь овцы и ее приплода.
Надо ли говорить какая чаша весов перевешивала?! Любительниц манто из каракуля происхождение их нарядов не интересует. Стоит ли говорить о каракулевых папахах и воротниках полковников (капитанов первого ранга) и высших офицеров армий и флотов ряда стран мира, а также о таких обыденных деталях в костюмах некоторых народов мира, как каракулевые шапочки? Они тоже сшиты преимущественно из шкурок забитых еще в лоне матери ягнят.
Но не будем столь мрачны. И несправедливы. Существуют практичные шапки из так называемого яхабоба или мерлушки – из шкурок родившихся и вкусивших материнское молоко ягнят.
И еще. Чем лучше по своему происхождению леопардовые шубки? Может быть, только одним – они сшиты из сырья, которое получено путем отстрела взрослых особей.
В когорту горячих любителей местной природы входили не только рыбаки на форель, но и охотники на кабанов, медведей, волков, горных козлов, куропаток, перепелок и фазанов. Кстати, где-то высоко в горах прятались от человека снежные барсы, но за ними не охотились. Местный подвид леопарда считался покровителем людей, занятых железом, в том числе военных, рыбаков и охотников.
Равиль Ихсанов
В 80-е годы ХХ века самая большая страна мира вступила в последнюю фазу системного кризиса.
Шерхан предпринимает попытки предупредить свое окружение о приближающейся катастрофе. Кандидатом экономических наук, докторантом одного из престижных столичных вузов заинтересовывается республиканский КГБ. И быть молодому ученому в тюремной камере, если бы не его отец – видный представитель столичного истеблишмента. Шерхана отправляют в ссылку: на должность главного экономиста колхоза имени Ленина, которым руководит его тесть, известный далеко за пределами региона Башлык. Шерхану предстоит стать исполнителем роли Ромео в спектакле народного театра колхоза, влюбиться в исполнительницу роли Джульеты – Машу, получить в дар золото Башлыка за день до его ареста, найти ему должное применение, несмотря на все попытки органов изъять весомые мешочки с империалами.
Маше предстоит уехать из маленького азиатского городка в Москву с плодом любви под сердцем.
Они встретятся. Отец и сын. Через годы и расстояния.
Равиль Ихсанов
Маша и Шерхан
Иван был сыном человека-легенды, военного советника при президентах ряда стран Ближнего и Переднего Востока. Иван, как и его отец, начал с должности младшего военного переводчика и звания лейтенанта. Прошло несколько лет. С погонами подполковника и дипломом военной академии Иван получил должность военного атташе в одном из посольств России в ближнем зарубежье. Иван обладал многими достоинствами, в том числе феноменальной памятью. Ему ничего не стоило процитировать фрагмент из прочитанной им несколько лет назад книги, привести формулу из учебника. Это помогло ему во время отпуска вспомнить сокурсника по академии – офицера из Центральной Азии. Иван просто вспомнил его автобиографию, среди многих других, к которым он получил нелегальный доступ. На всякий случай. Масса информации никогда не была лишней для Ивана. Он носил ту же фамилию, что Шерхан, бывший главный экономист бывшего колхоза имени Ленина. Именно с ним наказала встретиться мать. Его бывший сокурсник тоже славился своей феноменальной памятью. Они были в свое время уникумами специального факультета военной академии.
Перед отлетом из Москвы в Ташкент у Ивана состоялся памятный разговор с матерью:
– Просто прочитай дяде Шерхану вот эти строчки Перси Биши Шелли, – сказала Маша. – «Любовь чахнет под принуждением; самая её сущность – свобода; она несовместима с повиновением, с ревностью или страхом». Я надеюсь на твою феноменальную память. Заучи наизусть.
– Судя по содержанию афоризма поэта, вы были с дядей Шерханом хорошими друзьями? – только и сказал Иван.
– Очень хорошими друзьями, – уточнила Маша. – Пришло время, сын мой, узнать давнюю семейную тайну. Шерхан приходится тебе отцом по крови. Я подумала, что в мои годы будет грехом уносить с собой в могилу тайну твоего появления на свет. Он об этом не знает. Пусть это останется между нами. Прости. Ничего в нашей жизни не меняется. И это самое главное. И еще передай бронзовый бюстик Надежды Константиновны Крупской. Его когда-то покупал твой дед в Москве. В честь того, что я стала директором школы ее имени. Я увезла бюстик в Москву. Пусть вернется на свое место. И спроси: «Что стало с бронзовым бюстиком Владимира Ильича Ленина?». Попроси у него помощи, если таковая будет нужна. И обязательно предложи свою помощь. И спроси у него: «Как у него с философией?». И передай ему это письмо…
***
Перед встречей со своим биологическим отцом Иван вместе с сыном Шерхана – Даниялом, прошлись по центральной улице районного центра. Ее главой примечательностью был большой парк, выходящий на набережную реки Кызыл Дарья (Красная Река). Скоротечная азиатская весна уже сдавала свои позиции жаркому лету, и река вернулась в свое привычное русло после прохождения обильных селевых вод. Ее воды неспешно неслись на равнинную часть региона, чтобы слиться в громадном Чоркурганском водохранилище, а затем разлиться по полям. Молодые люди зашли в чайхану – местное кафе, как и многое другое расположенное в парке под сенью вековых восточных платанов. Ее посетителей развлекал молодой певец. Одна из его песен, исполнявшаяся под ритмичные удары по азиатскому бубну – дойре, привлекла его внимание. Он и не заметил, как ему принесли чайник с зеленым чаем и блюдо с пловом из молодой баранины. Строки из газели знаменитого Рудаки ударили ему в сердце:
«Только раз бывает праздник, раз в году его черед –
Взор твой, пери, праздник вечный, вечный праздник в сердце льет.
Раз в году блистают розы, расцветают раз в году,
Для меня твой лик прекрасный вечно розами цветет.
Только раз в году срываю я фиалки в цветнике,
А твои лаская кудри, потерял фиалкам счет.
Только раз в году нарциссы украшают грудь земли,
А твоих очей нарциссы расцветают круглый год.
Эти черные нарциссы, чуть проснулись – вновь цветут,
А простой нарцисс, увянув, новой жизнью не блеснет.
Кипарис – красавец гордый, вечно строен, вечно свеж,
Но в сравнении с тобой он – горбун, кривой урод.
Есть в одних садах тюльпаны, розы, лилии – в других,
Ты – цветник, в котором блещут все цветы земных широт.
Ярче розы твой румянец, шея – лилии белей,
Зубы – жемчуг многоценный, да рубина – алый рот.
Вот из жилы меднорудной вдруг расцвел тюльпан багряный,
На багрянце тоном смуглым медный проступил налет.
Вьется кругом безупречным мускус локонов твоих,
В центре – киноварью губы, точно ярко-красный плод.
Ты в движенье – перепелка, ты в покое – кипарис,
Ты – луна, что затмевает всех красавиц хоровод.
Но ты гурия в кольчуге, ты луна с колчаном стрел,
Перепелка – с кубком хмельным, кипарис, что песнь поет.
Не цепями приковала ты влюбленные сердца –
Каждым словом ты умеешь в них метать огонь и лед…».
Иван вспомнил покойную жену Елену, у них остался сын Андрей, которому недавно исполнилось два года, и на его глазах выступили слезы. Он смахнул их, без аппетита съел заказанное блюдо и предложил Даниялу встать из-за стола…
Молодые люди посетили последнее пристанище дедушки, бабушки, других старших родственников Ивана по материнской линии. Они отличались своей ухоженностью на фоне многих других могил христианской части старого кладбища. Иван отдал праху родных людей низкий поклон.
Они подошли к дому Шерхана, что ничем выделялся на зеленой тенистой улице от других домов. Пожилой седовласый человек с маленькими руками и добрыми улыбчивыми глазами встретил Ивана и Данияла на пороге своего небольшого, аккуратно выбеленного кабинета…
***
Шерхан перед встречей с Иваном увидел сон. Его взору открылась бесконечная панорама военного парада. Он отчетливо, словно его глаза были вооружены мощным биноклем, видел все мелкие детали демонстрации наступательной и оборонительной мощи страны. Сотни людей, одетых в военную форму, несли в руках автоматические винтовки. Марш боевых машин пехоты, самоходных автоматических зенитных пушек, гаубиц и ракетных комплексов продолжили танки. Его глазу были доступны номера на орудиях, мелкие щербинки от осколков снарядов на башнях танков, масляный блеск патронов в лентах, которыми были заправлены пулеметы. Он, к своему великому удивлению, улавливал запах грубого сукна, обувного крема на сапогах, оружейной смазки, пороха в дулах винтовок, пулеметов и пушек. Над трибуной проносились самолеты и вертолеты. С транспортного самолета посыпались десантники. Небо расцветилось парашютами. Ему и находившимся рядом с ним двум персонам, одетым в генеральскую форму, были адресованы приветствия солдат, сержантов и офицеров, печатавших шаги навытяжку мимо трибуны. Прошли последние парадные расчеты, а затем и сводный военный духовой оркестр. Генералы подошли к нему. Один из них, смутно напоминавший кого-то своей изящной фигурой и маленькими руками, сказал: «Отец, прошу вас, пройдемте с нами, нас ждут…».
***
Этому и другим событиям нашего повествования предшествовали другие, не менее значимые. Их разделили по времени около 50 лет.
***
Большую фарфоровую чашку – касу, что вмещает в себя пол-литра водки, он выпивал одним махом, а затем закусывал умело приготовленной бараниной, маринованным диким луком и горькими горными травами. Не только управитель касы, но и баран был выдающимся: с гигантским курдюком. Курдюк – это одна из наиболее примечательных принадлежностей барана местной азиатской породы. Это тот самый куцый дрожащий бараний хвост, который путем направленной народной селекции превратился в колышущееся на каждом шагу вместилище жира.
Но курдюк курдюку рознь. Качество мяса барана, в том числе его курдюка, зависит от технологии откорма животных. Одно дело – стойловое содержание на комбикормах и сухой люцерне, другое – предгорные и горные просторы с их разнотравьем, перепадами дневных и ночных температур, неспешными переходами баранов: с одного пастбища на другое, с одного увала на другой, с очередного плато на другое.
Знатоки полагают, что каждая трава и родник оставляют свой вкус в мясе. Насколько это близко к правде, трудно судить. И трав, и родников много, как и баранов. Но рассматриваемое нами баранье мясо отличается по вкусу в самую лучшую сторону от того, что было выращено на ферме. Но чтобы согласиться с данным аргументом, следует почувствовать вкус мяса. Его приготовление не требует больших усилий. Разделанного барана запекают в большой глиняной печи, подвесив за ножки под жар древесных углей, обогащенного ароматным дымом от веток и ягод местного горного можжевельника – арчи. В финале получается мясной деликатес – тандури-гошт. Наиболее ярые поклонники такого специально приготовленного барашка отдают предпочтение его запеченному курдюку.
Правда, чтобы есть без меры мясо и жир такого барана, нужно богатырское здоровье. Не помешает также привычка потреблять бараний жир с младенчества. Стоит у ребенка в рассматриваемой местности появиться молочным зубам, ему в ручонку в качестве прикорма дают кусочек запеченного или сваренного бараньего курдюка. Который он, обсасывая, обкусывает до полного уничтожения. Однако. Повседневное полноценное потребление детьми мяса и курдюка барана и в рассматриваемое время, и в наши дни напрямую связано с доходами семьи. Председатель коллективного хозяйства имени Ленина не жаловался ни на здоровье, ни на уровень жизни родителей.
Это об его застольных подвигах – фарфоровых касах, вмещающих по пол-литра водки и употребляемых зараз, и идет речь. Ящик «белоголовой» в жаркое время года всегда стоял в затопленном состоянии, с булыжниками внутри для устойчивости в укромном тенистом месте берега бурной горной речки. Она все подмывала и никак не могла подмыть высокий каменистый берег, на котором стоял комплекс зданий и сооружений правления коллективного хозяйства. Гостиница на пять персональных и четыре совмещенных номеров, а также банкетный зал на 20 персон и отдельная кухня располагались несколько особняком, ближе к отмели. Ну а водка была самой дорогой в то время массовой отечественной марки. «Старка». И всегда была готова к употреблению членами авторитетных комиссий и делегаций, которые посещали эти благодатные места в тесном кругу сопровождающих лиц.
Впрочем, начальство выбирало коллективное хозяйство имени Ленина для финальных поездок почетных гостей не только из-за наличия колоритной фигуры его председателя. Никогда не пьянеющий хозяин, сколько касушек с водкой он бы ни принял – это было и вправду круто. Гостей, поддающихся его уговорам: «Надо уважать хозяина стола и пить наравне. Хотя бы то, что налито в пиалы» (объем пиалы примерно в пять раз меньше объема касы), выносили на топчаны у берега речки, под прохладный ветерок с близких гор. Освежиться. Победный счет всегда оставался за касой. Но одной импозантной личности, к слову, выдающегося организатора колхозного дела в масштабах региона, было явно мало.
На территории коллективного хозяйства имени Ленина находилось широко известное за пределами страны место паломничества верующих. Представители конфессий нет-нет да поднимались по протяженной извилистой тропинке. Она имела перила на самых крутых участках и вела на вершину гигантского холма, заросшего боярышником, кизилом, барбарисом, фисташкой и другими полезными плодовыми кустарниками. Похороненный в скромном, устремленном синим майоликовым куполом в вечность, мавзолее святой исполнял просьбы по обретению долгожданного родного ребенка, причем, именно нужного пола. Следовало просто обратиться с мольбой в направлении резного надгробия из местного бело-серого мрамора над местом последнего пристанища святого.
Еще одной выдающейся местной примечательностью была нежная форель в горных речках. Блюда из нее, преимущество отдавалось жаренной на кунжутном масле рыбе, хорошо шли под местное белое сухое вино. Ну а местное красное вино подавали под шашлыки из куропаток, перепелок, а также маринованного в соке овощей и зелени говяжьего мяса на шпажках из веточек плодовых деревьев. Это для тех гостей, которые полагали, что печеное мясо барана и водка нанесут сильный удар по их печени, желчному пузырю и другим органам. Впрочем, для гостей, вдобавок к своим титулам и званиям обремененных почтенным возрастом и сопутствующими болезнями, существовали и другие альтернативные блюда. Одно из них представляло тушеного в горном луке и травах с минимальным добавлением кунжутного масла ягненка, что был забит путем преждевременного извлечения из лона матери. Естественно, таким образом, прерывалась и жизнь овцы – матери недоношенного ягненка. На одной чашке весов было деликатесное мясо ягненка, так и не вкусившего молоко матери, и его шкурка, только таким образом сохраняющая характерные волны (или ребра, говоря языков скорняков) высококачественной смушки золотистого, серо-белого, коричневого и черного цветов. На другой чашке весов была жизнь овцы и ее приплода.
Надо ли говорить какая чаша весов перевешивала?! Любительниц манто из каракуля происхождение их нарядов не интересует. Стоит ли говорить о каракулевых папахах и воротниках полковников (капитанов первого ранга) и высших офицеров армий и флотов ряда стран мира, а также о таких обыденных деталях в костюмах некоторых народов мира, как каракулевые шапочки? Они тоже сшиты преимущественно из шкурок забитых еще в лоне матери ягнят.
Но не будем столь мрачны. И несправедливы. Существуют практичные шапки из так называемого яхабоба или мерлушки – из шкурок родившихся и вкусивших материнское молоко ягнят.
И еще. Чем лучше по своему происхождению леопардовые шубки? Может быть, только одним – они сшиты из сырья, которое получено путем отстрела взрослых особей.
В когорту горячих любителей местной природы входили не только рыбаки на форель, но и охотники на кабанов, медведей, волков, горных козлов, куропаток, перепелок и фазанов. Кстати, где-то высоко в горах прятались от человека снежные барсы, но за ними не охотились. Местный подвид леопарда считался покровителем людей, занятых железом, в том числе военных, рыбаков и охотников.
Другие книги автора:
Популярные книги
