Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
На 127-й странице. Часть 1
Павел Акимович Крапчитов
Фантастический роман про нашего современника, который попал в параллельный мир.События, описываемые в книге, происходят в конце 19 века, в САСШ, как принято называть США того времени. Две редакции, газеты и журнала, решают послать своих журналисток в кругосветное путешествие. Главному герою по стечению обстоятельств поручают сопровождать одну из них.
Павел Крапчитов
На 127-й странице. Часть 1
Сцена 1
Бар «Старая индейка» начал свою жизнь далеко не в центре города. Но город рос от океана дальше в глубь побережья, и, как наступающая армия, охватывал старый бар со всех сторон. Вокруг него пролагались улицы, строились дома. У бара менялись владельцы. Теперешний хозяин, купив бар, взял и перенес его на первый этаж нового каменного здания, которым также владел. Перенес в основном элементы интерьера: тяжелую, потемневшую от времени барную стойку из дерева неизвестной породы, элементы обшивки стен, да старинную вывеску с изображением той самой старой индейки, которая, не смотря на приставку «старая» выглядела еще хоть куда. Сам же сарайчик, в котором раньше располагался бар разобрал на дрова, а землю, что была под баром снова продал, да еще и заработал на этом.
По улице, на которой стоял бар, проложили рельсы и запустили конку. Но время двигалось так быстро, что не прошло и несколько лет, как конку сменил трамвай, который теперь двигали не лошадки, а непонятно откуда появившееся таинственное электричество.
Эд, многолетний хозяин стойки бара «Старая индейка», хоть и не понимал, за счет чего движется трамвай, но замену конки одобрял. Уж больно трудно было тащить лошадкам вагончик по холмам Сан-Франциско. Прошедшее время поменяло и посетителей бара. Теперь это были не простые работяги с рынка или каменоломен, а опрятные работники близлежащих магазинов, шумливые журналисты и вполне солидные банковские клерки.
Вошедшего в бар мужчину Эд уже знал. Но даже, если бы и не знал, он бы не принял его за работника магазина, журналиста или даже за банковского служащего. Этот мужчина был немолод и бородат. Выше среднего, широкоплечий. На нем был темно серый, изрядно помятый костюм, а воротничок явно напрашивался на отправку в прачечную. В этом окружении совершенно неуместно выглядела заколка с явно драгоценным темным камнем, сверху вниз прокалывающая галстук.
Мужчина забрался на стул у стойки и кивнул бармену:
– Налей мне на два пальца, Эд.
Потом заметил порвавшийся шнурок на крепких, но далеко не новых ботинках. С кряхтеньем слез со стула и как-то завязал концы шнурка, сильно его укротив.
Когда он снова оказался на стуле, перед ним был небольшой стакан с янтарной жидкостью.
– Ваша Индейка, сэр. И …, – бармен замолк, дожидаясь пока бородатый мужчина выпьет свою порцию виски. – И хозяин просил передать, что это последняя выпивка в кредит.
Бородатый мужчина не спеша вытер несвежим платком усы и бороду.
– У тебя хороший хозяин, – сказал он и собрался уходить.
Ни мужчина, ни бармен, занятые разговором, не заметили, как сзади к мужчине подошел другой посетитель бара и с размаху опустил полупустую бутылку на голову бородача.
– Ты что творишь, ублюдок?! – закричал бармен.
Это последнее, что слышал бородатый мужчина, перед тем как погрузиться в темноту.
Сцена 2
Кто-то мотал перед моим лицом ярким фонарем. Вправо-влево, вправо-влево. Голова раскалывалась от боли. Во рту была какая-то кислятина, какая бывает, когда вас только что стошнило. А еще этот фонарь, из-за которого боль и тошнота накатывали высокими волнами. «Этот долбанный фонарщик, наверное, хочет до меня докричаться, типа «Эй, вы там! Есть кто живой?».
Я попробовал стереть с губ остатки рвоты. Рука была вялой и непослушной, а на лице обнаружились усы и густая борода.
– О, ожил! – Кто-то радостно воскликнул. – Сиди тихо Британец. Я уже заканчиваю.
Поскольку про глаза ничего не сказали я решил их приоткрыть. Оказалось, то, что я принял за фонарь, были двери бара. Посетители заходили и выходили из бара, двери болтались вперед и назад, солнечные блики в стеклах дверей метались по всему помещению и попадали мне в глаза.
– Да, Британец, вот где твое слабое место! – Кто-то стоящий за моей спиной, продолжал разговаривать со мной, упорно называя меня «британцем». – Большому Бизону надо было бить тебя по затылку, а он все в нос, да в нос. Так ты и перебегал его тогда по раундам.
– Ты кто? – хрипло спросил я. – Надеюсь не Харон?
– О, уже шутишь. Значит выкарабкаешься, как всегда. – Говорящий выплыл из-за моей спины. На Харона он явно не походил. Небольшого роста, круглое бритое лицо, очечьки…
С его появлением передо мной окружающая картинка стала проявляться, и я увидел, что сижу за столом, а псевдо-Харон собирает какой-то свой инструмент в саквояж стоящий на столе.
– Ну, что вспомнил? – спросил псевдо-Харон и не дожидаясь моего ответа добавил. – Я – Док, Стив Уолш. Я латал вас после боев в шестьдесят пятом. Нос, уши, брови, то да се…
– Док?
– Ну, вот, вспомнил! В общем у меня для тебя есть две новости. Плохая. Бутылка, которой тебя шмякнули, разбилась и пропорола кожу до самой кости. Почти, как твои друзья индейцы, когда снимают скальп.
Его слова про скальп почему-то вызвали у меня внутри волну недовольства и злости. Наверное, все это отразилось на моем лице.
– Молчу, молчу. – Он постарался быстро сменить тему. – А хорошая новость в том, что в бутылке было полно какого-то крепкого пойла, которое отлично промыла разрез. Я его заштопал и думаю, что ты выберешься.
– И все?
– А что еще? Ну, можешь зайти в аптеку к Фрицу. Он натолок мела, обозвал его каким заумным словом и хочет впаривать нам честным докторам по два бакса за пузырек. Нашел дураков! Кстати про баксы. С тебя три бакса, Британец.
И снова эта волна поверх головной боли и тошноты. В этот раз недоверие, злость. Много просит?
– Один, Док. На промывку ты не потратился. Только на нитки.
На удивленное и одновременно обиженное круглое лицо псевдо-Харона было приятно смотреть.
– Британец, с каких пор ты стал торговаться? Ты же почти британский лорд, твою мать, а не какой-нибудь ливанский еврей.
– Ты плохо знаешь британских лордов, – сказал я. – Торговля – это наш национальный спорт.
Кураж от торговли немного добавил мне здоровья. Я еще немного поторговался с Доком, и он ушел, унеся в «клюве» две мятые долларовые бумажки, которые нашлись у меня в кармане брюк.
Док ушел, а двери-фонари снова всколыхнули головную боль и тошноту. Эти ощущения полностью поглощали меня и мешали думать. Я знал, что мне надо что-то вспомнить, что-то очень важное. Но как только я мыслями подбирался к этому чему-то важному, волны боли и тошноты отбрасывали меня назад.
– Сэр, вы сами сможет дойти до дому?
Передо мной стоял пожилой мужчина с мощными густыми усами. Жилетка и полотенце на руке, выдавали в нем работника данного питейного заведения.
– Да, смогу.
В моем ответе было все неправильно, но что именно снова заслонила подкатившая к горлу дурнота. Думать совершенно не хотелось.
– Это от заведения, сэр. – Бармен, скорее всего, это был именно бармен, протянул мне бутылку, упрятанную в бумажный пакет. – Ублюдок оказался шустрым. Мы не смогли его поймать.
Я встал и пошатываясь вышел из бара. Свежий ветер на мгновение отогнал дурноту, но этого хватило, чтобы наконец я понял, что не знаю, где теперь мой дом. Что не знаю, откуда взялись эти допотопные трамвай и повозки, вся эта массовка из старомодно одетых мужчин и женщин. Меня стала охватывать паника. Совладать с собой мне помогли, как ни странно, мои уже почти старые друзья – головная боль и тошнота, а земля закачалась подо мной.
«Ладно,» – подумал я. – «С этой массовкой разберемся потом. А сейчас надо понять, что делать с раной на голове».
Я вспомнил, как Док вытирал руки от крови какой-то грязной тряпкой.
«Этот псевдо-Харон вполне мог ковыряться в ране немытыми руками. Надо дойти до аптеки, как его там, Фрица и посмотреть, что за порошок он предлагает».
Сцена 3
Проехал трамвай. Затем пара конных повозок. Одна была запряжена красивой, серой в яблоках лошадкой, а управлял ею мужчина в котелке. Это у них, типа, «легковая». Навстречу ей гораздо медленнее прошла, закрытая со всех сторон, повозка. Явно тяжело груженная. Какие-то чемоданы стояли даже у ног возничего, а саму повозку тянула пара крупных лошадей.
– Вам нужна помощь, мистер? – Это ко мне обратился полицейский. Он уже успел отпустить девчонку, которой минуту назад что-то внушал. Дорогу, что ли не там перешла? Вряд ли. Вон парень чешет напрямую через трамвайные пути.
– Нет, спасибо. Не нужна. – Это уже я. Подальше от полиции. Подальше. Вдруг спросит регистрацию. – Хотя, … подскажите, где мне найти аптеку Фрица?
– Вот там, на углу. – Он указал своей дубинкой вдоль трамвайных путей, вглубь домов. – И … у него хорошие примочки.
Рогаткой пальцев он коснулся своих глаз, а потом указал ими в мою сторону. И пошел дальше куда-то по своим полицейским делам.
Ну, да. Сейчас у меня под глазами наливаются два огромных синяка. Такая вот физиология. Бьют по затылку, а синяки под глазами.
Ну, что? Двинули? А вы можете начинать смеяться. Это ведь шоу. Не ниже первого канала. Больно декорации крутые. Обхохочетесь. А мне все равно. Мне на вас на…рать. Но вот дочь с внуком наверняка тоже смотрят. Внук вряд ли что понимает, маленький еще, а вот дочь переживать будет. Так что ведем себя достойно. Как же болтает! Ну, ничего. Голодный волк в обморок не падает. Это голодный волк. А как насчет волка с сотрясением мозга? Будем считать, что и с сотрясением мозга волк тоже в обморок не падает. А я волк? Да, я – волк, еще какой волк!
Так я и двигался, подбадривая себя. Прошел булочную, еще пару каких-то лавок. Почти прошел парикмахерскую с гордым именем "Барбершоп "У Джорджа", где скучал пожилой мастер, но вернулся назад. В окне парикмахерской отражался крепкий мужчина, выше среднего, и я подумал, что впервые вижу себя. Смешно? Можете опять хохотать. У меня были длинные, до плеч черные курчавые волосы, густая борода и усы. Волосы блестели и, скорее всего, из-за того, что были жирными, а значит грязными. С этим надо было что-то делать. И я шагнул в барбершоп.
Павел Акимович Крапчитов
Фантастический роман про нашего современника, который попал в параллельный мир.События, описываемые в книге, происходят в конце 19 века, в САСШ, как принято называть США того времени. Две редакции, газеты и журнала, решают послать своих журналисток в кругосветное путешествие. Главному герою по стечению обстоятельств поручают сопровождать одну из них.
Павел Крапчитов
На 127-й странице. Часть 1
Сцена 1
Бар «Старая индейка» начал свою жизнь далеко не в центре города. Но город рос от океана дальше в глубь побережья, и, как наступающая армия, охватывал старый бар со всех сторон. Вокруг него пролагались улицы, строились дома. У бара менялись владельцы. Теперешний хозяин, купив бар, взял и перенес его на первый этаж нового каменного здания, которым также владел. Перенес в основном элементы интерьера: тяжелую, потемневшую от времени барную стойку из дерева неизвестной породы, элементы обшивки стен, да старинную вывеску с изображением той самой старой индейки, которая, не смотря на приставку «старая» выглядела еще хоть куда. Сам же сарайчик, в котором раньше располагался бар разобрал на дрова, а землю, что была под баром снова продал, да еще и заработал на этом.
По улице, на которой стоял бар, проложили рельсы и запустили конку. Но время двигалось так быстро, что не прошло и несколько лет, как конку сменил трамвай, который теперь двигали не лошадки, а непонятно откуда появившееся таинственное электричество.
Эд, многолетний хозяин стойки бара «Старая индейка», хоть и не понимал, за счет чего движется трамвай, но замену конки одобрял. Уж больно трудно было тащить лошадкам вагончик по холмам Сан-Франциско. Прошедшее время поменяло и посетителей бара. Теперь это были не простые работяги с рынка или каменоломен, а опрятные работники близлежащих магазинов, шумливые журналисты и вполне солидные банковские клерки.
Вошедшего в бар мужчину Эд уже знал. Но даже, если бы и не знал, он бы не принял его за работника магазина, журналиста или даже за банковского служащего. Этот мужчина был немолод и бородат. Выше среднего, широкоплечий. На нем был темно серый, изрядно помятый костюм, а воротничок явно напрашивался на отправку в прачечную. В этом окружении совершенно неуместно выглядела заколка с явно драгоценным темным камнем, сверху вниз прокалывающая галстук.
Мужчина забрался на стул у стойки и кивнул бармену:
– Налей мне на два пальца, Эд.
Потом заметил порвавшийся шнурок на крепких, но далеко не новых ботинках. С кряхтеньем слез со стула и как-то завязал концы шнурка, сильно его укротив.
Когда он снова оказался на стуле, перед ним был небольшой стакан с янтарной жидкостью.
– Ваша Индейка, сэр. И …, – бармен замолк, дожидаясь пока бородатый мужчина выпьет свою порцию виски. – И хозяин просил передать, что это последняя выпивка в кредит.
Бородатый мужчина не спеша вытер несвежим платком усы и бороду.
– У тебя хороший хозяин, – сказал он и собрался уходить.
Ни мужчина, ни бармен, занятые разговором, не заметили, как сзади к мужчине подошел другой посетитель бара и с размаху опустил полупустую бутылку на голову бородача.
– Ты что творишь, ублюдок?! – закричал бармен.
Это последнее, что слышал бородатый мужчина, перед тем как погрузиться в темноту.
Сцена 2
Кто-то мотал перед моим лицом ярким фонарем. Вправо-влево, вправо-влево. Голова раскалывалась от боли. Во рту была какая-то кислятина, какая бывает, когда вас только что стошнило. А еще этот фонарь, из-за которого боль и тошнота накатывали высокими волнами. «Этот долбанный фонарщик, наверное, хочет до меня докричаться, типа «Эй, вы там! Есть кто живой?».
Я попробовал стереть с губ остатки рвоты. Рука была вялой и непослушной, а на лице обнаружились усы и густая борода.
– О, ожил! – Кто-то радостно воскликнул. – Сиди тихо Британец. Я уже заканчиваю.
Поскольку про глаза ничего не сказали я решил их приоткрыть. Оказалось, то, что я принял за фонарь, были двери бара. Посетители заходили и выходили из бара, двери болтались вперед и назад, солнечные блики в стеклах дверей метались по всему помещению и попадали мне в глаза.
– Да, Британец, вот где твое слабое место! – Кто-то стоящий за моей спиной, продолжал разговаривать со мной, упорно называя меня «британцем». – Большому Бизону надо было бить тебя по затылку, а он все в нос, да в нос. Так ты и перебегал его тогда по раундам.
– Ты кто? – хрипло спросил я. – Надеюсь не Харон?
– О, уже шутишь. Значит выкарабкаешься, как всегда. – Говорящий выплыл из-за моей спины. На Харона он явно не походил. Небольшого роста, круглое бритое лицо, очечьки…
С его появлением передо мной окружающая картинка стала проявляться, и я увидел, что сижу за столом, а псевдо-Харон собирает какой-то свой инструмент в саквояж стоящий на столе.
– Ну, что вспомнил? – спросил псевдо-Харон и не дожидаясь моего ответа добавил. – Я – Док, Стив Уолш. Я латал вас после боев в шестьдесят пятом. Нос, уши, брови, то да се…
– Док?
– Ну, вот, вспомнил! В общем у меня для тебя есть две новости. Плохая. Бутылка, которой тебя шмякнули, разбилась и пропорола кожу до самой кости. Почти, как твои друзья индейцы, когда снимают скальп.
Его слова про скальп почему-то вызвали у меня внутри волну недовольства и злости. Наверное, все это отразилось на моем лице.
– Молчу, молчу. – Он постарался быстро сменить тему. – А хорошая новость в том, что в бутылке было полно какого-то крепкого пойла, которое отлично промыла разрез. Я его заштопал и думаю, что ты выберешься.
– И все?
– А что еще? Ну, можешь зайти в аптеку к Фрицу. Он натолок мела, обозвал его каким заумным словом и хочет впаривать нам честным докторам по два бакса за пузырек. Нашел дураков! Кстати про баксы. С тебя три бакса, Британец.
И снова эта волна поверх головной боли и тошноты. В этот раз недоверие, злость. Много просит?
– Один, Док. На промывку ты не потратился. Только на нитки.
На удивленное и одновременно обиженное круглое лицо псевдо-Харона было приятно смотреть.
– Британец, с каких пор ты стал торговаться? Ты же почти британский лорд, твою мать, а не какой-нибудь ливанский еврей.
– Ты плохо знаешь британских лордов, – сказал я. – Торговля – это наш национальный спорт.
Кураж от торговли немного добавил мне здоровья. Я еще немного поторговался с Доком, и он ушел, унеся в «клюве» две мятые долларовые бумажки, которые нашлись у меня в кармане брюк.
Док ушел, а двери-фонари снова всколыхнули головную боль и тошноту. Эти ощущения полностью поглощали меня и мешали думать. Я знал, что мне надо что-то вспомнить, что-то очень важное. Но как только я мыслями подбирался к этому чему-то важному, волны боли и тошноты отбрасывали меня назад.
– Сэр, вы сами сможет дойти до дому?
Передо мной стоял пожилой мужчина с мощными густыми усами. Жилетка и полотенце на руке, выдавали в нем работника данного питейного заведения.
– Да, смогу.
В моем ответе было все неправильно, но что именно снова заслонила подкатившая к горлу дурнота. Думать совершенно не хотелось.
– Это от заведения, сэр. – Бармен, скорее всего, это был именно бармен, протянул мне бутылку, упрятанную в бумажный пакет. – Ублюдок оказался шустрым. Мы не смогли его поймать.
Я встал и пошатываясь вышел из бара. Свежий ветер на мгновение отогнал дурноту, но этого хватило, чтобы наконец я понял, что не знаю, где теперь мой дом. Что не знаю, откуда взялись эти допотопные трамвай и повозки, вся эта массовка из старомодно одетых мужчин и женщин. Меня стала охватывать паника. Совладать с собой мне помогли, как ни странно, мои уже почти старые друзья – головная боль и тошнота, а земля закачалась подо мной.
«Ладно,» – подумал я. – «С этой массовкой разберемся потом. А сейчас надо понять, что делать с раной на голове».
Я вспомнил, как Док вытирал руки от крови какой-то грязной тряпкой.
«Этот псевдо-Харон вполне мог ковыряться в ране немытыми руками. Надо дойти до аптеки, как его там, Фрица и посмотреть, что за порошок он предлагает».
Сцена 3
Проехал трамвай. Затем пара конных повозок. Одна была запряжена красивой, серой в яблоках лошадкой, а управлял ею мужчина в котелке. Это у них, типа, «легковая». Навстречу ей гораздо медленнее прошла, закрытая со всех сторон, повозка. Явно тяжело груженная. Какие-то чемоданы стояли даже у ног возничего, а саму повозку тянула пара крупных лошадей.
– Вам нужна помощь, мистер? – Это ко мне обратился полицейский. Он уже успел отпустить девчонку, которой минуту назад что-то внушал. Дорогу, что ли не там перешла? Вряд ли. Вон парень чешет напрямую через трамвайные пути.
– Нет, спасибо. Не нужна. – Это уже я. Подальше от полиции. Подальше. Вдруг спросит регистрацию. – Хотя, … подскажите, где мне найти аптеку Фрица?
– Вот там, на углу. – Он указал своей дубинкой вдоль трамвайных путей, вглубь домов. – И … у него хорошие примочки.
Рогаткой пальцев он коснулся своих глаз, а потом указал ими в мою сторону. И пошел дальше куда-то по своим полицейским делам.
Ну, да. Сейчас у меня под глазами наливаются два огромных синяка. Такая вот физиология. Бьют по затылку, а синяки под глазами.
Ну, что? Двинули? А вы можете начинать смеяться. Это ведь шоу. Не ниже первого канала. Больно декорации крутые. Обхохочетесь. А мне все равно. Мне на вас на…рать. Но вот дочь с внуком наверняка тоже смотрят. Внук вряд ли что понимает, маленький еще, а вот дочь переживать будет. Так что ведем себя достойно. Как же болтает! Ну, ничего. Голодный волк в обморок не падает. Это голодный волк. А как насчет волка с сотрясением мозга? Будем считать, что и с сотрясением мозга волк тоже в обморок не падает. А я волк? Да, я – волк, еще какой волк!
Так я и двигался, подбадривая себя. Прошел булочную, еще пару каких-то лавок. Почти прошел парикмахерскую с гордым именем "Барбершоп "У Джорджа", где скучал пожилой мастер, но вернулся назад. В окне парикмахерской отражался крепкий мужчина, выше среднего, и я подумал, что впервые вижу себя. Смешно? Можете опять хохотать. У меня были длинные, до плеч черные курчавые волосы, густая борода и усы. Волосы блестели и, скорее всего, из-за того, что были жирными, а значит грязными. С этим надо было что-то делать. И я шагнул в барбершоп.
Другие книги автора:
Популярные книги
