Книги автора: Николай Герасимович Помяловский

«Было время, когда многие у нас на Руси не имели фамилий; для многих эта роскошь приобретена после. Иван сын Федотов или сын Антонов, сын Васильев – и довольно. Разве только соседи или товарищи дадут прозвище, и это прозвище носит получивший, носят дети его, внуки и т. д., и потом Корова, или Свинтух, или Полосуха и проч. превращается в Коровина, Свинтухина, Полосухина. Так и наш Иван Иванович не имел фамилии…»

Быт и нравы Александро-Невского духовного училища отличались своей жестокостью. Ужасны были физические наказания. Ни один ученик не ушел от лозы. Пороли безжалостно, жестоко, пороли так, что бурсаки теряли сознание и после наказания нередко попадали в больницу. Не менее жестокими были постоянные насмешки и издевательства педагогов над своими питомцами. Система воспитания и образования, насаждавшаяся в бурсе, приводила к тому, что каждый, кто попадал в ее стены, выходил оттуда с искалеченной душой и изломанным характером. СОДЕРЖАНИЕ Зимний вечер в бурсе Бурсацкие типы Женихи бурсы Бегуны и спасенные бурсы Переходное время бурсы

Помяловский Николай Герасимович – известный беллетрист XIX века. Его убеждения формировались под влиянием статей Добролюбова и Чернышевского. В 1861 году, одна за другой, выходят повести «Мещанское счастье» и «Молотов», объединенные единым содержанием и единым героем – разночинцем Молотовым. Следующим крупным его произведением были «Очерки бурсы», окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Несдержанный образ жизни среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов, окончательно расшатал его здоровье. Он падал все ниже и ниже, и никакие усилия родных и близких уже не могли вывести его на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни.

Помяловский Николай Герасимович – известный беллетрист XIX века. Его убеждения формировались под влиянием статей Добролюбова и Чернышевского. В 1861 году, одна за другой, выходят повести «Мещанское счастье» и «Молотов», объединенные единым содержанием и единым героем – разночинцем Молотовым. Следующим крупным его произведением были «Очерки бурсы», окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Несдержанный образ жизни среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов, окончательно расшатал его здоровье. Он падал все ниже и ниже, и никакие усилия родных и близких уже не могли вывести его на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни.

«…На берегу реки Озерной раскинуты два большие поселения, составляющие предместье огромного и богатого города, – Большая Поречна и Малая Поречна. Они разделяются между собою речкою Чернавкой. При впадении Чернавки в Озерную стоит казенная верфь. Действие нашего рассказа происходит в Малой Поречне…»

Впервые опубликовано в журнале «Современник» (1861, № 2) с подзаголовком «Повесть первая» за подписью «Н. Помяловский». Герой повести – разночинец, борющийся за свое место в жизни…

Впервые опубликовано в журнале «Современник» (1861, № 10) за подписью «Николай Помяловский». В повести «Молотов» читатель встречается с героем спустя десять лет после событий, описанных в «Мещанском счастье».

Николай Герасимович Помяловский (1835—1863) провел детство в духовном училище и в своем самом известном произведении – «Очерках бурсы» – описал жизнь таких же школяров-бурсаков, каким был сам: шалости и хулиганские выходки, ссоры и веселье, невыполненные уроки и строгих учителей. Прочитав эту книгу, вы убедитесь: школьная жизнь с XIX в. почти не изменилась.

«У Тарантова родился сын. Дали ему имя Вукол. Вукол не обещал ничего красивого в своей особе: голова у него была большая, нос плоский, уши маленькие, туловище несоразмерно велико, а ножки коротенькие. Но при всем том он был ребенок здоровый. Что еще сказать о человеке, когда он только что явился на свет? Некрасив и здоров – вот и все… Будет ли он умен, добр, счастлив? – бог знает!.. Станут бить его по голове, – вырастет дураком, хотя б и не родился им; будет воспитывать танцмейстер, – выйдет из него кукла; откормят на краденые деньги, – отзовется и это. Трудно показать и объяснить влияние внешних обстоятельств на голову и сердце человека. Может быть, человек глупеет и черствеет еще в колыбели…»

«Было время, когда многие у нас на Руси не имели фамилий; для многих эта роскошь приобретена после. Иван сын Федотов или сын Антонов, сын Васильев – и довольно. Разве только соседи или товарищи дадут прозвище, и это прозвище носит получивший, носят дети его, внуки и т. д., и потом Корова, или Свинтух, или Полосуха и проч. превращается в Коровина, Свинтухина, Полосухина. Так и наш Иван Иванович не имел фамилии…»