Фронтовой санбат

Фронтовой санбат
Николай Фёдорович Шахмагонов

Автор продолжает рассказ о важнейших событиях Великой Отечественной войны. С героями новой книги читатели уже встречались на страницах романов «Сталин летом сорок первого» и «Сталин в битве за Москву». Теперь в центре внимания великий подвиг советских военных медиков в тяжелейшие дни отступления наших войск после барвенковской катастрофы к Сталинграду, оказание помощи раненым под бомбами и снарядами врага, особенно любившего бомбить медицинские учреждения, уничтожая раненых советских бойцов и командиров. Работа при постоянной опасности оказаться в окружении, ведь медсанбат не прекращал приём раненых и борьбу за их жизни даже в критической обстановке. Автор вскрывает причины трагедии весны и лета сорок второго, снова рукотворной, как и в сорок первом году. Показывает героизм советских воинов и бесчеловечность, мерзость врага, принёсшего на русскую землю «европейские ценности» в виде бесчинств, грабежей, насилия.

Николай Шахмагонов

Фронтовой санбат

Бросок в пасть к врагу

В степную балку на правом берегу Дона, в нескольких километрах от переправы передовой отряд гвардейского медсанбата, возглавляемый военврачом 3 ранга Михаилом Гуляниным, прибыл, когда раскалённое полуденное солнце уже вовсю поливало зноем выгоревшую степь, а дороги превратились в сущее месиво, но не от грязи, которая бывает после дождя, а от внушительного слоя пыли, поднимавшейся из-под колёс автомобилей и создающей в завесу плотнее и непрогляднее дымовой.

Гулянин приказал спешиться и приступить к оборудованию палаток.

Ординаторы помогли девушкам, которым пришлось ехать на бортовых автомобилях, поддержали тех, кто не решился просто спрыгнуть на землю. Балка огласилась визгом и смехом. Никто не чувствовал опасности, которая постепенно нависала над ними. Гулянин тоже прогнал сомнения и тревоги, которые появились в пути. Надо было работать. Ведь если каждый на войне будет решать вопросы по собственному разумению, что получится?

Балка давала очень слабые возможности для маскировки, но всё-таки хоть как-то укрывала от вражеских глаз. Вокруг, насколько хватало глаз, лежала степь. Естественно, немецкие стервятники сразу будут обращать внимание вот на такие естественные укрытия.

«Да, это не Калининская область, где в лесу можно спрятать весь медсанбат, – подумал Гулянин и пошёл вдоль балки, внимательно осматривая её и размышляя, как получше замаскировать приёмно-сортировочный взвод. Вспомнились предвоенные споры: нужно ли маскировать медицинские учреждения? Теперь эти рассуждения каждому показались бы наивными, теперь никто не сомневался, что фашистов не только не остановят красные кресты и другие опознавательные знаки, а напротив будут действовать как красные тряпки».

– Наломать веток и сверху прикрыть ими все палатки, – распоряжался он. – Машины замаскировать в кустарнике.

Раскрыл выданную перед этим срочным выездом рабочую карту, пытаясь определить наиболее вероятные пути эвакуации раненых. Вдали, значительно южнее того места, где передовой отряд медсанбата переправился через Дон, грохотала канонада. Но впереди, куда ушли полки первого эшелона дивизии, пока было тихо.

Ещё на разъезде, ставя боевую задачу, командир медсанбата особо предупредил, что оборонительный рубеж будет проходить по скатам господствующих высот на удалении примерно двадцать – двадцать восемь километров от реки. Медсанбат решено развернуть именно в балке, поскольку здесь сходились пути, удобные для эвакуации раненых из всех частей дивизии.

Развёртывание приёмно-сортировочного взвода, перевязочной и операционной было завершено, а основные силы батальона всё не появлялись.

«Уж не разбомбили ли их на разъезде, – с беспокойством думал Гулянин. – Да ведь и не только на разъезде, но и в дороге можно попасть под бомбы. И над переправой вражеские бомбардировщики висят…»

Связаться с командиром медсанбата военврачом второго ранга Кириловым было невозможно. Пришлось терпеливо ждать. Мимо проходили к переднему краю части и подразделения дивизии.

Ближе к полудню где-то впереди разгорелся жаркий бой. Звуки стрельбы становились всё слышнее – значит, бой приближался.

– Товарищ военврач третьего ранга, – подбежал с докладом назначенный Гуляниным наблюдатель, – наши отходят к переправе через Дон. Соседи, видимо?

Гулянин, понимая, что больше ждать нельзя ни минуты, тут же распорядился:

– Водителей и медсестёр, выделенных для сопровождения раненых, ко мне. Наши соседи ведут бой. У них наверняка есть раненые. Давайте-ка за ними. Тем более из частей нашей дивизии раненые пока почему-то не поступают.

Информация о том, где расположился передовой отряд медсанбата, была своевременно доведена до полковых медицинских пунктов, однако раненых все еще не было.

Бой западнее балки, который тревожил Гулянина как будто бы стих. Значит, атаки отбиты…

И всё же где-то южнее бои продолжались. Определить где, было невозможно. Под вечер стало ясно, что сосед с юга всё же отходит.

Снова появились тревожные мысли о том, что медсанбат могут попросту отрезать и захватить в плен.

– Продолжайте работу, – распорядился Гулянин. – Я разведаю, что к чему.

Он сел на одну из санитарных машин и велел водителю выехать на высотку впереди. По дорогам, а где и просто по степи спешили к Дону автомобили, повозки, ускоренным шагом шли подразделения.

«Отходят и оголяют нам фланг, – с досадой подумал Гулянин и тут же с гордостью: – А наши стоят. В полосе обороны нашей дивизии всё спокойно. Вчерашних десантников-гвардейцев врагу так просто не сломить».

Вернувшись, Гулянин приказал оставить в рабочем состоянии перевязочную, а приёмно-сортировочный взвод свернуть и всё имущество погрузить на машины. Понимал, что произошла какая-то неурядица. И вот-вот будет – не может быть команда о смене места расположения. Не случайно же не поступают раненые, хотя в полки сообщено, где находится передовой отряд. Раненые же в отряде были лишь те, которых подобрали на марше. Многие из них не хотели обращаться за помощью, убеждая, что получен приказ на отход и ехать в западном направлении опасно.

Прибежал наблюдатель, оставленный на краю балки, сообщил:

– Товарищ военврач третьего ранга, вас вызывает заместитель командира дивизии.

– Где он? – спросил Гулянин.

– Во-он там, – указал красноармеец, – под деревом машина.

Гулянин поспешил наверх и сразу увидел запылённый вездеход с работающим двигателем. Из приоткрытой дверцы высунулся по пояс заместитель командира дивизии гвардии подполковник Гончаков.

– Что вы здесь делаете? – спросил он, стараясь перекричать грохот, заполнявший всё окрест.

– По приказу командира батальона развернул приёмно-сортировочный взвод и передовой отряд медсанбата, – доложил Гулянин. – Основные силы медсанбата, закончив выгрузку из железнодорожного состава, прибудут за нами в этот район.

– Никуда они не прибудут! – в сердцах воскликнул Гончаков. – Обстановка изменилась. Медсанбат направлен в другой пункт. Он развёрнут на острове в излучине Дона. Немедленно свёртывайте всё тут и отправляйтесь в излучину. Дайте карту…

Стоявшая неподалёку молоденькая медсестра с тревогой спросила:

– Фашисты прорвались?

Гончаков оторвался от карты, на которой показывал Гулянину маршрут движения и точку, куда надо прибыть, посмотрел на медсестру и уже спокойнее сказал:

– Никуда они не прорвались. Просто потеснили потрёпанную стрелковую дивизию, которую мы должны сменить. В связи с этим полностью выйти на рубеж господствующих высот наша дивизия не успела. Передовым подразделениям приказано задержать врага, пока основные силы подготовятся к контратаке, чтобы отбросить врага и занять господствующие высоты, – он указал жестом на запад, где вдали поднимались к небу дымы, закрывая линию горизонта.

– Скажите, – спросил Гулянин. – А наш батальон при налёте во время разгрузки не пострадал?

– Нет, к счастью, обошлось почти без потерь, хотя налёт был сильный. Но ястребки наши подоспели. Всё в батальоне в порядке. А вы поторапливайтесь. Скоро здесь будут… – заместитель командира дивизии осёкся и тут же закончил фразу: – Скоро здесь будет бой.

Подполковник захлопнул дверцу, и машина исчезла в клубах пыли.

«Гончаков сказал не всё, – сообразил Гулянин. – Не стал пугать девчонку. Он явно хотел сказать, что скоро здесь будут немцы».

Он понял это по встревоженному виду заместителя командира дивизии, по удивлению, которое выразилось на лице, когда он увидел медиков в этой балке. Подозвал санитаров, Гулянин коротко приказал:

– Быстро свернуть и погрузить палатки. Собрать оборудование. Подготовиться к движению.

Но тут вся в клубах едкой песчаной пыли подошла санитарная машина. Из кабины выскочил сидевший рядом с водителем санинструктор и доложил:

– Раненые с полкового медпункта. Разрешите выгружать…

– Не выгружать. Меняем расположение. Впрочем, постойте… Овчарова, Людмила, – крикнул он молодой красавице в военной форме и знаками различия военврача третьего ранга: – Быстро осмотрите раненых. Прямо в машине осмотрите.

А сам уже хотел отправиться поторопить санитаров с погрузкой имущества, но Людмила Овчарова остановила:

– Миша, – и тут же поправилась, обратив внимание, что её слушают и раненые, и санитары, подошедшие к машине: – Товарищ военврач третьего ранга, нужно срочно оперировать лейтенанта…

И, подойдя ближе, негромко назвала диагноз, прибавив:

– Не довезём. Минуты…

Молниеносное решение. Верное ли, ошибочное ли, но молниеносное, вылившееся в распоряжение:

– Раненого лейтенанта срочно на стол. Готовьте к операции. Я сейчас подойду, – и повернувшись к санитарам, прибавил: – Погрузку имущества, кроме операционной палатки, продолжайте: – Остальных раненых доставить в медсанбат, – и указал пункт дислокации…

Затем повернулся к Овчаровой:

– Ну, Людмила, придётся тебе к столу… Начинай. Я подойду помочь.

Раненого отнесли в палатку и стали готовить к операции.

Грохот боя доносился уже со всех сторон. Немецкие танки были уже, видимо, у переправы. Вдали показались грузовые машины и бронетранспортёры. Они пока шли мимо. Догоняли танки.

Вот и принимай решение, военврач. Быстро собраться, и к переправе? Но там же немцы. Что делать? Бой шёл восточнее. Шёл явно с переменным успехом. А колонна врага приближалась. Вот сейчас они подойдут, обнаружат медсанбат и… Мороз по коже…