Боль души моей

Говорят, раннее детство стирается из памяти, как рисунки мелом на сыром асфальте. Но Лариса наперекор этому знала — ее память начиналась не с рассказов взрослых, а с ощущений. С густого, как мед, запаха нагретой солнцем пыли во дворе, с колючей шерсти овцы, упершейся в нее теплым лбом, с вкуса парного молока, которое пахло травой и летом. Ей было три года, и мир был ярок, просторен и полон тайн.