Оптинский старец Амвросий (Из письма к редактору «Гражданина»)

«…Неужели добросердечность, неужели „мораль“ будут уместны везде, кроме литературы? Неужели только в литературе, под предлогом службы «идеям», будут разрешены и похвальны всякая злопамятность, всякая желчь, всякий яд, всякое упорство и всякая гордость, даже из-за неважных оттенков в этих идеях? Нет! Не верю я этому! Не хочу верить – неисправимости этого зла! Не хочу отчаиваться…»