Непридуманные истории
Полная версия
- О книге
- Читать
И снова мне:
– У меня к тебе назрел серьёзный мужской разговор. Только сначала вымой руки и бегом в комнату. Я скоро приду.
Да, это не с родителями вести «милую беседу» о двойках. Они не будут цацкаться и разводить разговоры под компот с плюшками. Просто-напросто не допустят к компьютеру – это раз, не отпустят гулять – это два, вместо обещанной 3D-ручки подарят на день рождения мохнатую пижаму с оленем – это три, вот такая арифметика. А в бабушках и дедушках есть что-то такое сказочное, доброе и волшебное, они всегда дают второй шанс и третий, и даже четвёртый. Главное – не растрачивать эти шансы на всякую ерунду.
Быстро умывшись и приободрившись, я влетел в комнату, где нас с дедушкой поджидали дымящиеся оладушки с душистым клубничным вареньем и, конечно, компот.
– Что, брат, проголодался? Налетай, только ни гу-гу! Когда я ем, то что? Сам знаешь!
Медовый аромат варенья напомнил о ягодном лете в деревне, о том, как я собирал спелую клубнику вёдрами, а потом сортировал, отмерял и передавал бабушке. Все крупные ягоды доставались мне, остальное шло на бесконечные джемы, варенья, компоты. Бабушка, как заводная, полдня кружилась у плиты – помешивала, подбрасывала, подливала. Другие полдня пропадала на огороде и в цветнике, и в сарае, и в погребе, причём я всегда с лёгкостью самого крутого сыщика на свете – Шерлока Холмса, мог распознать, в какой части сада притаилась бабушка по её раскатистому фольклорному напеву: «Я вечор в лужках гуляяяяла!». Дедушка возился на крыше, которая каждый сезон просила каши, забивал и прилаживал, пилил и рубил, потом мы садились с ним вместе строгать удочки и лук, а по вечерам он учил меня играть в шахматы и в «Удиви почемучку!».
Скоро бабушка с дедушкой уедут от нас в деревню на весь сезон. А я об этом вспомнил только сейчас, и не потому, что в эту секунду уплетал бабушкины оладьи. Хотя и поэтому тоже. Мне стало жутко стыдно и совестно, прямо до слёз. За «Привет!» на лету, за потраченное время на компьютерные игры вместо захватывающих рассказов деда и мелодичных песен бабушки, ну, и выполненного домашнего задания.
Сглотнув подступивший к горлу комок, я скороговоркой выпалил всё-всё, что накопилось в душе: и про Скунс-камеру, и про Ваську, и про Тузика Грельского. Дедушка слушал внимательно, слегка покачивая головой. Когда я закончил, он улыбнулся, взлохматил мой чуб и незаметно вытащил откуда-то старую-старую книжку.
– Подсаживайся ко мне! Не дрейфь, выдержу! – позвал дед. Я плюхнулся к нему на колени, как в прежние времена, когда был совсем маленьким и не умел ни читать, ни даже зашнуровывать ботинки.
– Гляди-ка сюда! – дед открыл книгу на первой странице, и я, запинаясь, прочитал по складам трудное название: «Приключения Гекльберри Финна».
– Моя любимая книга! Марк Твен написал. Когда-нибудь и, я надеюсь, очень скоро это имя вместит и для тебя целый мир! Ты отбросишь свои планшеты и, как бишь их, диски, попрощаешься с неживым Тузиком и заведёшь живого Шарика. Побежишь во двор к мальчишкам – хотя какой у вас теперь двор: пара лавочек с одной бабулькой и горка; запустишь бумажного змея, залезешь на чердак – хотя, что я вру, уже не залезешь – чердаки давно забиты, голубятни разорены. А после уличных странствий обязательно вернёшься к книге, потому что сам этого захочешь. – Деда, а правда, что эту книжку выпустили в 1950 году? – изумился я.
– Точнёхонько, братец. В Издательстве «Детская литература». Аккурат к моему шестому дню рождения. И все эти годы она была со мной. Маленько пообтрепалась, но выжила! Помню, с какой гордостью принёс её в школу, с какой завистью меня обступили ребята, с какой жалостью умоляли дать почитать и выхватывали из рук заветную книгу. Чего только не предлагали взамен за «Гекльберри Финна»: десять кило гусиных лапок, настоящий морской кортик, велосипедную шину и руль, сифон, калейдоскоп, астролябию и даже армейский курвиметр.
Я ловил каждое дедушкино слово, как заворожённый. Понятное дело, когда ещё услышишь столько новых слов сразу?
– Недолго думая, я отдал её своему лучшему другу по кличке Кот.
– Почему Кот?
– Да он мог забраться на любую стену ловко и быстро, как представитель семейства кошачьих. Мы с ним облазили каждый метр Смоленской крепостной стены. В далёкие пятидесятые… Не смотри так жалостливо, дружище, Московский Кремль в твоём случае отпадает! Даже в мыслях не примеривайся!
«Дедушка и по крепостям лазил», – вздохнул я про себя и понял, что завидую его прошлому.
– Теперь эта книга – твоя. Твоё сокровище. И не смотри, что ветхая. Старый друг, ну, ты сам дальше знаешь…
– Деда, вот это подарок! Я теперь владею древней книгой! – проорал я на радостях. – Интересно, а Президент её читал? – На то он и Президент. Только не прямо вот эту, а в другом издании. Моя книжка появилась, когда Президента ещё и в проекте не было. Чего уж тут говорить, у нас вообще не было никаких Президентов. – Да ладно?! Деда, а кто же был?! – я чуть не лопнул от приступа любознательности.
– Были вожди, братец, – с грустью выдохнул дедушка и задумчиво уставился на свой правый тапок.
Я чуть не грохнулся на пол, но дедушка удержал:
– Настоящие вожди, как у индейцев?!
Ну почему я не родился в твоё время?! – не унимался я.
– А ещё стакан ситро стоил одну копейку, это без сиропа, с сиропом – три копейки, эскимо на палочке – одиннадцать, пломбир…
– Остапа понесло! – внезапно над нами прозвенел знакомый бабушкин голос. – Зачем ты пугаешь ребёнка фантастикой? Три копейки, пять копеек… заладил! Было и было, но, как говорится, прошло!
– А я не из пугливых! – расхрабрился было я, но тут же осёкся.
– Давайте лучше читать! Посмотри, Дениска, вокруг тебя сгрудились все сокровища мира – выбирай любое, – бабушка обвела взглядом долгие ряды книжных полок.
– Уже выбрали! – дружно гаркнули мы с дедушкой в ответ и засмеялись.
Дедушка читал увлечённо и живо, как победитель конкурса всех чтецов планеты, а я уносился в утлой лодке с Геком Финном в далёкие дали на поиски сокровищ мира, хотя глубоко в душе понимал, что затея эта пустая. Вот же они, мои бесценные сокровища – мои родные.
Фобия
– А у тебя есть фобия?
– Фобия? – я озадачился, не зная, что ответить.
Борька победно хмыкнул.
– Ну, брат, ты даёшь! Сидишь в своей Москве и знать не знаешь о фобиях!
Борька был прав. Ивановские пацаны вовсю хвастаются своими фобиями, пока московские ни сном ни духом торчат себе по домам и залипают на «Битве ёжиков-2».
Несправедливость! «Значит, мы отстали от моды и своего времени», – как сказала бы мама. Но мамы сейчас рядом не было, мы сидели на большом трухлявом пне возле Борькиного дома и рассуждали о фобиях. Точнее, рассуждал Борька, а я внимательно слушал и мрачнел от своего невежества.
– Фобия – это жуткая жуть! От неё стынет в жилах кровь, и хочется бежать за тридевять земель. Но бежать некуда, потому что фобия подстерегает тебя на каждом углу. Она всегда где-то рядом. – Борька перевёл дух и продолжил шёпотом. – У каждого из нас есть своя фобия. Главное – вовремя её вычислить и не давать ей спуску. Фобий огромное множество, но ты должен выбрать одну, серьёзную и стоящую. Бояться всего, сам понимаешь, несолидно. Вот у меня фобия, любо-дорого назвать, – бензопила!
Борька выдержал паузу, чтобы я проникся важностью его фобии, и задрал свой и без того курносый нос в рыжих веснушках.
– Было мне четыре года, как сейчас помню. Я гонялся за бабочкой махаоном и вдруг услышал душераздирающий скрежет, стон и звон, будто по всему миру разом включили тысячи бормашин! Порядком трухнув, я убежал в дом, но немного погодя собрался с духом и решил узнать, что же это так трещало. Я двинулся на шум в сарай и увидел на заднем дворе дедушку. Он пилил нашу старую яблоню гигантским страшилищем в стальных зубьях. Страшилище звалось бензопилой. С тех пор прошло три года, дед куда-то запрятал бензопилу, но мне не забыть, какая она была огромная и жуткая, словно это было вчера. Вот так.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Энгырдиенты – исковерканная Дениской форма множественного числа слова «ингредиент», которое означает составную часть чего-либо в смеси или веществе. – Примеч. ред.
2
Скунс-камера – искажённое Дениской название знаменитого музея антропологии и этнографии имени Петра Великого в г. Санкт-Петербурге, который в правильном варианте звучит как «Кунсткамера», или «Кабинет редкостей». Один из старейших музеев мира, который был основан в 1714 г., Кунсткамера насчитывает более миллиона экспонатов из областей археологии, анатомии, медицины. – Примеч. ред.