Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Южная роза
Ляна Зелинская
Чайные истории #3
Его зовут Александр Форстер. Он северянин, горец, владелец несметных овечьих стад. Житель страны, в которой всё ещё есть место магии. Человек, презирающий южные традиции и церемонии. Он считает, что всё в этом мире продаётся – дело только в цене. Её зовут Габриэль Миранди. Она южанка, аристократка, утончённая особа, владелица прекрасного розового сада. Она верит в силу традиций, и в то, что уважение к себе нельзя купить ни за какие деньги. Их встреча была случайной. И они прошли бы мимо друг друга. Но он сказал, что женские принципы продаются за дюжину шляпок… Зря он это сказал.
Ляна Зелинская
Южная роза
Часть 1
Северный ветер в южном саду
Глава 1
О том, нужно ли верить в гадание
Габриэль в гадания не верила.
Конечно, совсем отрицать, что в этом ничего нет, она бы не стала, но из тех случаев, когда гадали ей так ни разу ничего и не сбылось. И она сама бы никогда не зашла в красный шатёр гадалки, если бы не настойчивость её кузины Франчески, которая безоговорочно доверяла любым приметам и предсказаниям. Так что сюда, на осеннюю ярмарку близ Кастиеры, именно она притащила Габриэль, ради этого выцветшего от времени шатра с замызганным пологом и гирляндой колокольчиков, которыми обычно украшают шеи мармиерских коз.
– Элла, я боюсь! – прошептала Франческа, сжимая в руках маленький атласный ридикюль, когда они уже почти готовы были войти внутрь.
Её серые глаза блестели от возбуждения и страха, и она то терзала сумочку, то поправляла рыжие локоны, выбившиеся из-под шляпки, и умоляюще смотрела на кузину.
– И чего же ты боишься? – улыбнулась Габриэль.
– Ну, знаешь, мало ли… Вдруг то, что она расскажет, на самом деле сбудется?
– Фрэнни! – рассмеялась Габриэль, закрывая лицо руками. – Ты идёшь, чтобы узнать правду? Или чтобы она тебе солгала? Но, если ты не хочешь знать правды, зачем вообще тогда идти?
– Нет, я, конечно, хочу узнать правду! Но… а вдруг, это будет какая-то плохая правда?
– Правда не бывает ни плохой, ни хорошей, Фрэн, – Габриэль коснулась руки кузины, – но, если ты боишься узнать будущее – тогда не ходи.
– Но… я хочу узнать! Неужели тебе не интересно услышать, что она скажет? Вот только, я боюсь, что это будет какое-нибудь… страшное будущее…
Габриэль покачала головой и спросила с улыбкой:
– «Страшное будущее»? Фрэнни! Ты сама себя запугиваешь! Что нового ты надеешься там услышать? Какую правду? Это же очередная шарлатанка! Хочешь, за два сольдо я угадаю, что она тебе скажет?
– Сингара берёт дороже двух сольдо! – робко улыбнулась Франческа в ответ.
– Ну, так у меня нет ни шатра, ни сушёных куриных лап, поэтому я и беру дёшево!
– Элла! – укоризненно воскликнула Франческа, глядя в голубые глаза кузины.
Габриэль склонила голову на бок и, манерно отбросив веер, произнесла, подражая говору странствующих артистов из Базильи:
– «О! Тебя ждёт удивительная судьба, дитя! Полная тайн и приключений! Очень скоро в твоём окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец…»
«Но… а как же некий капитан?»
«Капитан, дитя? Ах, да! Вижу я человека в мундире… Но он в отдалении… Ты ещё не решила…»
«А страдания? Будут ли они?»
«О да! Ты будешь терзаться сомнениями… Будешь выбирать, дитя! Они оба красивы и богаты, и каждый будет просить твоей руки…»
«Ах! Но как скоро?»
«Скоро, дитя! Едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой…»
Габриэль так мастерски изобразила этот диалог в лицах, что Франческа прыснула со смеху, прячась за большим шёлковым веером.
– Элла! Ну как ты можешь! – она приложила к губам палец, указывая глазами на полог шатра. – Нас могут услышать! И откуда тебе знать, что она именно так и скажет?
– Франческа, дорогая, – произнесла Габриэль, понизив голос, – все гадалки говорят девушкам то, что те хотят слышать, а именно: ты выйдешь замуж за прекрасного богатого незнакомца и очень скоро. А ещё, что тебя ждут тайны и приключения, ну и всё то, что обычно пишут в романах. Ты знаешь хоть одну девушку, которой гадалка сказала бы что-то другое?
– А как же Беатрис? Ей нагадали, что она выйдет замуж за рыжего иноземца с веснушками. И ведь её Патрика никто тогда не видел и не знал, а она и правда вышла за него, – прошептала Франческа, поправляя рюши на платье и собираясь с духом.
– Это всё потому, что, когда она впервые увидела его рыжие волосы и веснушки, то упала в обморок ему прямо на руки из-за этого гадания – ответила Габриэль со смешком, – и что ему оставалось делать? Только жениться!
– Иногда мне кажется, что в тебе нет ни капли романтики, – вздохнула Франческа, – неужели тебе ну вот совсем не интересно, а вдруг ты встретишь будущего мужа на свадебном балу у Таливерда? Я даже почти уверена, что так и будет!
– Почему ты уверена, что так и будет? – спросила Габриэль.
– Потому что три девушки из пяти находят мужей именно на свадьбах, – ответила Фрэн серьёзно.
– И кто это сказал?
– Это… неважно, но это так.
– Ну, значит я четвёртая. Или пятая, – усмехнулась Габриэль.
– Никакая ты не пятая. А у Таливерда соберутся на свадьбу все-все-все! Все самые завидные женихи, – Франческа наклонилась к уху Габриэль и прошептала, – я уверена, «едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой».
Свадебную церемонию дочери синьора Таливерда назначили на следующую неделю в канун Дня Пречистой Девы. И это событие должно было стать самым грандиозным, наверное, за всю историю Кастиеры.
И, разумеется, никого не удивило, что Антонио Таливерда решил перенести празднество в предместье Алерты – в маленький прибрежный городок. Не в меру жаркое лето превратило столицу в раскалённую сковороду. И хотя уже целый месяц на улице стояла осень, зной всё равно уходил слишком медленно. Измученная жарой, иссушенная южным ветром и пропылённая до последней простыни в альковах столица была почти пуста. Зато светское общество Кастиеры ликовало. Никогда ещё здесь не видели такой насыщенной праздниками и балами летней жизни, как в этом году. А свадьба синьорины Таливерда должна была стать апофеозом сезона, да и, пожалуй, вообще всей летописи этого маленького городка. Невеста предпочла провести торжество под открытым небом в садах загородного поместья отца. И к такому знаменательному событию даже небольшой кастиерский храм был отремонтирован от фундамента до купола, на что синьор Таливерда, как говорят, пожертвовал немалую сумму. Но, если газетные менестрели не лгали – а они, конечно же, лгать не могли – Бланка Таливерда стоила того, чтобы выложить даже чистым мрамором дорогу из её дома в храм.
Празднество ожидалось небывалого масштаба с огромным количеством гостей из всех уголков страны. Но самое главное было в другом: месяц назад Франческе исполнилось восемнадцать лет, а значит – и в этом она была абсолютно уверена – этой осенью она непременно должна получить предложение руки и сердца. И очень надеялась, что и её кузину Габриэль постигнет такая же счастливая участь. Вот почему они оказались у шатра гадалки.
Габриэль была старше и красивее Франчески и принадлежала к бари из древнего рода Миранди, но семья её была бедна, а после смерти синьоры Миранди отец Габриэль – человек непрактичный и увлечённый только наукой – вёл дела из рук вон плохо. Настолько плохо, что эта осень для их семьи в Кастиере должна была стать последней.
Синьор Миранди заложил дом и землю, чтобы вложить средства в строительство южной рокады и хоть как-то покрыть долги, а на зиму его друг любезно обещал предоставить им комнаты в Алерте, где синьор Миранди надеялся возобновить исследовательскую работу в университете и начать преподавать. Стоило ли говорить, что предложения руки и сердца молодые люди из семей бари делать Габриэль не торопились, а иных предложений не рассматривал её отец.
И поэтому Франческа, которая хотела видеть свою кузину замужней дамой, очень надеялась, что на свадебном балу у Таливерда той всё-таки улыбнётся удача. Ещё в детстве они поклялись друг другу в том, что Габриэль выйдет замуж первой. И хотя детская клятва теперь казалась смешной, но всякий раз Франческа испытывала неловкость от осознания того, что её кузина, возможно, так и останется старой девой. Или, что гораздо хуже, совершит мезальянс и выйдет замуж за какого-нибудь кастиерского лавочника или негоцианта. Как тогда они смогут видеться? Разве пригласишь её в свой дом с таким-то мужем?
– Пойдём со мной? – спросила Франческа тихо. – Не хочешь – она не будет тебе гадать, ты просто посидишь рядом. Ну, пожалуйста?
– Ладно. Но не обещаю, что не буду смеяться, когда она скажет про то, что «очень скоро в твоём окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец», – произнесла Габриэль, зажав нос пальцами и растягивая гласные.
– Элла!
– Я подбадриваю тебя, дорогая, чтобы тебе не было страшно. Ладно, пойдём. Покончим быстрее со всем этим фарсом.
Колокольчики от прикосновения к пологу издали тоскливый хрипловатый звук, и девушки нырнули в душное нутро шатра. Было сумрачно, и после назойливой круговерти ярмарки как-то даже слишком тихо, словно они ступили в густой туман или в кокон из ваты. Внутри шатра в трёх жаровнях курился сладковатый дым, горели свечи в глиняных плошках и ароматы нарда, кардамона и сандарского кедра смешивались, поднимаясь вверх к отверстию в куполе. У Габриэль даже голова закружилась от этих запахов и духоты.
Гадалка сидела на старом ковре в окружении дюжины шёлковых подушек таких же замызганных и потёртых, как и полог на входе. И, судя по вышитому на них геральдическому узору с лилиями, принадлежали они когда-то одной довольно известной семье. В какой-то мере это давало понять, что хозяйка шатра если уж и шарлатанка, то очень умелая, раз её услугами пользовался кто-то из дома синьора Грайдоне. А раз её пустили в такой достойный дом, то, наверное, у неё всё же есть какая-то репутация и врать она будет очень искусно. Хотя, может, эти подушки она украла – такое тоже нельзя было исключить, и, подумав об этом, Габриэль прижала к себе сумочку плотнее.
Впечатление на девушек гадалка произвела жутковатое.
Её коричневая от загара кожа, покрытая сеткой мелких морщин, говорила о том, что она разменяла не меньше, чем шестой десяток лет. Оттого глаза её, не по возрасту молодые, тёмные, как спелые черешни, и густо подведённые угольным карандашом, пугали своим контрастом. Они впились в девушек цепко, окинув с ног до головы, словно оценивая, с какой суммой готовы будут расстаться эти юные прелестницы. Из-под украшенного золотой нитью платка свисали пряди чёрных волос, подёрнутых редкой сединой, а серьги-кольца были настолько огромными, что, растянув мочки ушей, оставили в местах проколов огромные дыры. Габриэль даже показалось, что в такую дыру, наверное, поместился бы её мизинец.
И едва она подумала об этом, как тут же почувствовала ледяные пальцы Франчески, впившиеся в её ладонь. Похоже, кузина уже готова была удариться в бегство.
Гадалка вынула изо рта трубку с табаком и, указав рукой, унизанной кольцами из чернёного серебра, на коврик напротив, произнесла чуть хрипловато:
Ляна Зелинская
Чайные истории #3
Его зовут Александр Форстер. Он северянин, горец, владелец несметных овечьих стад. Житель страны, в которой всё ещё есть место магии. Человек, презирающий южные традиции и церемонии. Он считает, что всё в этом мире продаётся – дело только в цене. Её зовут Габриэль Миранди. Она южанка, аристократка, утончённая особа, владелица прекрасного розового сада. Она верит в силу традиций, и в то, что уважение к себе нельзя купить ни за какие деньги. Их встреча была случайной. И они прошли бы мимо друг друга. Но он сказал, что женские принципы продаются за дюжину шляпок… Зря он это сказал.
Ляна Зелинская
Южная роза
Часть 1
Северный ветер в южном саду
Глава 1
О том, нужно ли верить в гадание
Габриэль в гадания не верила.
Конечно, совсем отрицать, что в этом ничего нет, она бы не стала, но из тех случаев, когда гадали ей так ни разу ничего и не сбылось. И она сама бы никогда не зашла в красный шатёр гадалки, если бы не настойчивость её кузины Франчески, которая безоговорочно доверяла любым приметам и предсказаниям. Так что сюда, на осеннюю ярмарку близ Кастиеры, именно она притащила Габриэль, ради этого выцветшего от времени шатра с замызганным пологом и гирляндой колокольчиков, которыми обычно украшают шеи мармиерских коз.
– Элла, я боюсь! – прошептала Франческа, сжимая в руках маленький атласный ридикюль, когда они уже почти готовы были войти внутрь.
Её серые глаза блестели от возбуждения и страха, и она то терзала сумочку, то поправляла рыжие локоны, выбившиеся из-под шляпки, и умоляюще смотрела на кузину.
– И чего же ты боишься? – улыбнулась Габриэль.
– Ну, знаешь, мало ли… Вдруг то, что она расскажет, на самом деле сбудется?
– Фрэнни! – рассмеялась Габриэль, закрывая лицо руками. – Ты идёшь, чтобы узнать правду? Или чтобы она тебе солгала? Но, если ты не хочешь знать правды, зачем вообще тогда идти?
– Нет, я, конечно, хочу узнать правду! Но… а вдруг, это будет какая-то плохая правда?
– Правда не бывает ни плохой, ни хорошей, Фрэн, – Габриэль коснулась руки кузины, – но, если ты боишься узнать будущее – тогда не ходи.
– Но… я хочу узнать! Неужели тебе не интересно услышать, что она скажет? Вот только, я боюсь, что это будет какое-нибудь… страшное будущее…
Габриэль покачала головой и спросила с улыбкой:
– «Страшное будущее»? Фрэнни! Ты сама себя запугиваешь! Что нового ты надеешься там услышать? Какую правду? Это же очередная шарлатанка! Хочешь, за два сольдо я угадаю, что она тебе скажет?
– Сингара берёт дороже двух сольдо! – робко улыбнулась Франческа в ответ.
– Ну, так у меня нет ни шатра, ни сушёных куриных лап, поэтому я и беру дёшево!
– Элла! – укоризненно воскликнула Франческа, глядя в голубые глаза кузины.
Габриэль склонила голову на бок и, манерно отбросив веер, произнесла, подражая говору странствующих артистов из Базильи:
– «О! Тебя ждёт удивительная судьба, дитя! Полная тайн и приключений! Очень скоро в твоём окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец…»
«Но… а как же некий капитан?»
«Капитан, дитя? Ах, да! Вижу я человека в мундире… Но он в отдалении… Ты ещё не решила…»
«А страдания? Будут ли они?»
«О да! Ты будешь терзаться сомнениями… Будешь выбирать, дитя! Они оба красивы и богаты, и каждый будет просить твоей руки…»
«Ах! Но как скоро?»
«Скоро, дитя! Едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой…»
Габриэль так мастерски изобразила этот диалог в лицах, что Франческа прыснула со смеху, прячась за большим шёлковым веером.
– Элла! Ну как ты можешь! – она приложила к губам палец, указывая глазами на полог шатра. – Нас могут услышать! И откуда тебе знать, что она именно так и скажет?
– Франческа, дорогая, – произнесла Габриэль, понизив голос, – все гадалки говорят девушкам то, что те хотят слышать, а именно: ты выйдешь замуж за прекрасного богатого незнакомца и очень скоро. А ещё, что тебя ждут тайны и приключения, ну и всё то, что обычно пишут в романах. Ты знаешь хоть одну девушку, которой гадалка сказала бы что-то другое?
– А как же Беатрис? Ей нагадали, что она выйдет замуж за рыжего иноземца с веснушками. И ведь её Патрика никто тогда не видел и не знал, а она и правда вышла за него, – прошептала Франческа, поправляя рюши на платье и собираясь с духом.
– Это всё потому, что, когда она впервые увидела его рыжие волосы и веснушки, то упала в обморок ему прямо на руки из-за этого гадания – ответила Габриэль со смешком, – и что ему оставалось делать? Только жениться!
– Иногда мне кажется, что в тебе нет ни капли романтики, – вздохнула Франческа, – неужели тебе ну вот совсем не интересно, а вдруг ты встретишь будущего мужа на свадебном балу у Таливерда? Я даже почти уверена, что так и будет!
– Почему ты уверена, что так и будет? – спросила Габриэль.
– Потому что три девушки из пяти находят мужей именно на свадьбах, – ответила Фрэн серьёзно.
– И кто это сказал?
– Это… неважно, но это так.
– Ну, значит я четвёртая. Или пятая, – усмехнулась Габриэль.
– Никакая ты не пятая. А у Таливерда соберутся на свадьбу все-все-все! Все самые завидные женихи, – Франческа наклонилась к уху Габриэль и прошептала, – я уверена, «едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой».
Свадебную церемонию дочери синьора Таливерда назначили на следующую неделю в канун Дня Пречистой Девы. И это событие должно было стать самым грандиозным, наверное, за всю историю Кастиеры.
И, разумеется, никого не удивило, что Антонио Таливерда решил перенести празднество в предместье Алерты – в маленький прибрежный городок. Не в меру жаркое лето превратило столицу в раскалённую сковороду. И хотя уже целый месяц на улице стояла осень, зной всё равно уходил слишком медленно. Измученная жарой, иссушенная южным ветром и пропылённая до последней простыни в альковах столица была почти пуста. Зато светское общество Кастиеры ликовало. Никогда ещё здесь не видели такой насыщенной праздниками и балами летней жизни, как в этом году. А свадьба синьорины Таливерда должна была стать апофеозом сезона, да и, пожалуй, вообще всей летописи этого маленького городка. Невеста предпочла провести торжество под открытым небом в садах загородного поместья отца. И к такому знаменательному событию даже небольшой кастиерский храм был отремонтирован от фундамента до купола, на что синьор Таливерда, как говорят, пожертвовал немалую сумму. Но, если газетные менестрели не лгали – а они, конечно же, лгать не могли – Бланка Таливерда стоила того, чтобы выложить даже чистым мрамором дорогу из её дома в храм.
Празднество ожидалось небывалого масштаба с огромным количеством гостей из всех уголков страны. Но самое главное было в другом: месяц назад Франческе исполнилось восемнадцать лет, а значит – и в этом она была абсолютно уверена – этой осенью она непременно должна получить предложение руки и сердца. И очень надеялась, что и её кузину Габриэль постигнет такая же счастливая участь. Вот почему они оказались у шатра гадалки.
Габриэль была старше и красивее Франчески и принадлежала к бари из древнего рода Миранди, но семья её была бедна, а после смерти синьоры Миранди отец Габриэль – человек непрактичный и увлечённый только наукой – вёл дела из рук вон плохо. Настолько плохо, что эта осень для их семьи в Кастиере должна была стать последней.
Синьор Миранди заложил дом и землю, чтобы вложить средства в строительство южной рокады и хоть как-то покрыть долги, а на зиму его друг любезно обещал предоставить им комнаты в Алерте, где синьор Миранди надеялся возобновить исследовательскую работу в университете и начать преподавать. Стоило ли говорить, что предложения руки и сердца молодые люди из семей бари делать Габриэль не торопились, а иных предложений не рассматривал её отец.
И поэтому Франческа, которая хотела видеть свою кузину замужней дамой, очень надеялась, что на свадебном балу у Таливерда той всё-таки улыбнётся удача. Ещё в детстве они поклялись друг другу в том, что Габриэль выйдет замуж первой. И хотя детская клятва теперь казалась смешной, но всякий раз Франческа испытывала неловкость от осознания того, что её кузина, возможно, так и останется старой девой. Или, что гораздо хуже, совершит мезальянс и выйдет замуж за какого-нибудь кастиерского лавочника или негоцианта. Как тогда они смогут видеться? Разве пригласишь её в свой дом с таким-то мужем?
– Пойдём со мной? – спросила Франческа тихо. – Не хочешь – она не будет тебе гадать, ты просто посидишь рядом. Ну, пожалуйста?
– Ладно. Но не обещаю, что не буду смеяться, когда она скажет про то, что «очень скоро в твоём окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец», – произнесла Габриэль, зажав нос пальцами и растягивая гласные.
– Элла!
– Я подбадриваю тебя, дорогая, чтобы тебе не было страшно. Ладно, пойдём. Покончим быстрее со всем этим фарсом.
Колокольчики от прикосновения к пологу издали тоскливый хрипловатый звук, и девушки нырнули в душное нутро шатра. Было сумрачно, и после назойливой круговерти ярмарки как-то даже слишком тихо, словно они ступили в густой туман или в кокон из ваты. Внутри шатра в трёх жаровнях курился сладковатый дым, горели свечи в глиняных плошках и ароматы нарда, кардамона и сандарского кедра смешивались, поднимаясь вверх к отверстию в куполе. У Габриэль даже голова закружилась от этих запахов и духоты.
Гадалка сидела на старом ковре в окружении дюжины шёлковых подушек таких же замызганных и потёртых, как и полог на входе. И, судя по вышитому на них геральдическому узору с лилиями, принадлежали они когда-то одной довольно известной семье. В какой-то мере это давало понять, что хозяйка шатра если уж и шарлатанка, то очень умелая, раз её услугами пользовался кто-то из дома синьора Грайдоне. А раз её пустили в такой достойный дом, то, наверное, у неё всё же есть какая-то репутация и врать она будет очень искусно. Хотя, может, эти подушки она украла – такое тоже нельзя было исключить, и, подумав об этом, Габриэль прижала к себе сумочку плотнее.
Впечатление на девушек гадалка произвела жутковатое.
Её коричневая от загара кожа, покрытая сеткой мелких морщин, говорила о том, что она разменяла не меньше, чем шестой десяток лет. Оттого глаза её, не по возрасту молодые, тёмные, как спелые черешни, и густо подведённые угольным карандашом, пугали своим контрастом. Они впились в девушек цепко, окинув с ног до головы, словно оценивая, с какой суммой готовы будут расстаться эти юные прелестницы. Из-под украшенного золотой нитью платка свисали пряди чёрных волос, подёрнутых редкой сединой, а серьги-кольца были настолько огромными, что, растянув мочки ушей, оставили в местах проколов огромные дыры. Габриэль даже показалось, что в такую дыру, наверное, поместился бы её мизинец.
И едва она подумала об этом, как тут же почувствовала ледяные пальцы Франчески, впившиеся в её ладонь. Похоже, кузина уже готова была удариться в бегство.
Гадалка вынула изо рта трубку с табаком и, указав рукой, унизанной кольцами из чернёного серебра, на коврик напротив, произнесла чуть хрипловато:
Другие книги автора:
Популярные книги
